через квартал отсюда.
Дети четы Шломи – старшая дочка Рони и два мальчугана, погодки Бар и Бен, играли в зале на полу. При виде Галь, давней подруги их матери, вся орава кинулась ей на шею. Но Шели попросила их быстро убрать беспорядок, который они устроили, и идти к себе в детскую, что вызвало громкий протест у мальчишек, а Рони заставило нахмуриться. Тем не менее, мать настояла на своем, и они нехотя выполнили ее требование.
Где Хен? – полюбопытствовала Галь, усаживаясь на диване.
В армии, – сказала Шели, подходя к ней с двумя стаканами с выпивкой. – Уехал еще вчера, довольный, как слон.
Разве его отпуск уже закончился?
Да, к сожалению, – вздохнула Шели. – Он и брал его специально для вечера выпускников. Теперь я ожидаю его только в выходные.
Понимаю, – прыснула Галь. – Пока муж при исполнении, жена развлекается с подружками.
Что-то вроде того, – согласилась с ней хозяйка дома. – Ну, а ты пришла в себя? – в свою очередь поинтересовалась она у своей гостьи.
Полагаю, что да, – отозвалась та, сладко потянувшись. – Нет, надо же мне было так крепко и надолго заснуть!
С тобой я ничему не удивляюсь, – улыбнулась ей Шели, но ее улыбка была принужденной. – Кстати, где ты припарковалась?
Там же, где всегда.
Не заметила ничего необычного, когда подходила к дому?
Нет, – пожала плечами Галь. – А что?
Так, ничего… Значит, все в порядке.
Они сидели рядом на диване, спиной к широкой стеклянной двери, ведущей во двор, которая почему-то была закрыта, и тянули приготовленный Шели сидр с ромом. Шели несколько раз оглянулась на эту дверь. Когда Галь предложила подруге перенести их посиделку во двор в виду замечательной погоды, та ответила отказом, сказав, что в доме им будет удобней. И, чтобы создать им комфорт, она тотчас включила центральный кондиционер.
Галь озабоченно наблюдала за ней. Еще позавчера, на посиделке в «Бар-бильярде», и сегодня, во время телефонного разговора, она почувствовала, что Шели что-то очень терзает. Теперь она в этом убеждалась. Все в поведении этой, в прошлом, балагурши, было, мягко говоря, неестественным для нее, и говорило о непонятном напряжении, в котором она живет. Только в чем же крылась причина этого напряжения?
Может, расскажешь, к чему такие меры предосторожности и скрытность? – спросила она в упор. – За вами гонятся террористы? Или, может быть, папарацци? Нет, папарацци, все-таки, больше по моей части, – попыталась она пошутить.
Ты не представляешь, насколько ты близка к истине! – воскликнула Шели. – Но реальность намного более скверная. И тебе, Галь, необходимо ее знать. Совершенно необходимо. Для этого я и позвала тебя.
Я слушаю, – произнесла гостья, сразу ставшая серьезной.
Перед глазами ее невольно всплыла задвинутая на задворки памяти картина: она, в своей бывшей комнате, еле живая от драки с Лиат и предательства Шахара, среди вороха фотографий, которые собралась уничтожить, и рядом – Шели, внимающая ее истерике и кормящая ее