Смущённо почесала она затылок, начиная провожать к душевой.
– Да ничего.
– Ты хорошо справилась.
– Как сказать. – Лукаво усмехнулась я, приходясь свободным краем топа по шее. – Лидия одна из самых перспективных монахинь, немудрено, что её тренировки усилены благодаря наставнику из внешнего мира.
– Ой, прекрати. – Недовольно закатила глаза Рут. – Мы живём не в изоляции, так что не вижу смысла называть жизнь за воротами – внешним миром. – Замираю на месте, встретив недоумевающий вид сестры. – Что?
– Мы выходим за переделы монастыря только по назначению или при необходимости. Как ещё назвать мир за пределами ворот?
– Да, кстати. – Рут вдруг начала выуживать из кармана своей рясы письмо, передавая его мне.
– Это то же самое? – Но сестра мотнула головой. – Ну вот и кинь его к остальным. – Собралась я войти в душевую, как Рут схватила меня за локоть.
– Твоя тётя пишет тебе каждый месяц. Она тебя не забыла, это уже что-то значит. Неужели даже спустя двенадцать лет ты так её и не простила? Аура, ты монахиня. Прощение наша обязанность перед Богом и людьми. Разве ты не готова отпустить прошлое?
– Готова. – Выдохнула я, протянув руку и слегка замазав конверт стекающим по телу потом. – Вера всё, что у меня осталось.
– Прочтёшь прямо сейчас? – Я неловко кивнула, сев прямо на каменный пол и начиная раскрывать конверт.
Такие знакомые, и уже почти что забытые буквы предстали передо мной, но всё же я смогла прочесть содержимое письма:
«Дорогая Аля,
Не знаю, прочитаешь ли ты когда-нибудь это письмо, как и все остальные, что я отправляла. Но я всё равно продолжу писать, потому что не могу оставить это без попытки.
Прошло двенадцать лет с тех пор, как ты ушла. Двенадцать лет, как я не видела твоего лица, не слышала твоего голоса. Ты там уже почти столько же, сколько была и дома. Мне больно даже представить, через что ты прошла, почему решила оттолкнуть нас. Я виню себя за то, что не смогла стать тебе поддержкой, за то, что не понимала в те дни, когда это было важнее всего.
Твоя мама всегда говорила, что у тебя доброе сердце, даже если ты скрываешь это за упрямством. Ты вся в неё. Она бы гордилась тобой, но я знаю, что она хотела бы, чтобы ты была счастлива. Ты счастлива, Аля?
Если всё-таки решишь ответить, я буду ждать. Если нет, я продолжу писать, потому что ты наша семья, наша кровь. И знаешь, я всё ещё надеюсь, что однажды ты найдёшь в себе силы вернуться домой, хотя бы ненадолго. Береги себя, дорогая.
С любовью,
Твоя тётя Ольга»
Я ещё некоторое время держала письмо между пальцами, возможно слишком сильно сминая лист, и перечитывая каждую строчку. Даже если она всё ещё ждёт меня, я не могу понять, чего она добивается.
Что именно Ольга хочет от меня, что я должна испытывать при чтении этого письма? Боль? Гнев? Отчаяние? Я уже привыкла терять близких, так почему она не исчезает? Рут медленно присела напротив меня, мягко проводя рукой