расхохотался. Глядя на него, рассмеялась и Дженни: нелепо подозревать Герхарда. Спрятала на груди любимого пылающее лицо: глупая, недоверчивая. Герхард всё работает, работает, а она, неблагодарная, подозревает милого в измене. Он погладил хорошенькую головку: «Ну, всё, всё, успокойся. Никого, кроме тебя. О кей?» Энергично закивала, подражая китайскому болванчику.
– Теперь, дорогая, боюсь, огорчу. Через пару дней отчалю на Евгению (остров в Тихом Океане назван в честь любимой). Поскучаешь в одиночестве.
– Обязательно без меня?
– Обязательно, душечка. Буду работать, а ты затоскуешь. Угрызения совести овладеют мной, начну думать, как развлечь драгоценную.
– Уже тоскую. Когда вернёшься?
– Боюсь не очень скоро. Откуда знать? Работа, милочка.
– Работа, работа. Никогда не знаю, увижу через месяц, через год. Другая ждать не станет.
– За это и люблю именно тебя. Милая всегда со мной.
– Думаешь, так будет вечно?
– Да.
Что могло ответить юное, влюбленное по уши создание неотразимому, талантливому красавцу? Евгения всегда будет ждать потому, что без него и света нет.
Герхард уехал. Она заперлась в своем одиночестве. Изредка открывала шторы, чтобы взглянуть день или ночь, полностью сосредоточившись на тоскливом ожидании Герхарда. Однажды он войдет и скажет: «Моя затворница, как ты с ума не сошла?» Она ответит, что сойдет с ума, если захочет любимый, умрет, если прикажет. Сколько дней прошло без него, месяцев? Может, прошли годы, и она уже не Дженни, а Сольвейг. Ощупывала лицо: морщины. Мечталось, что тоска преждевременно состарила некогда прекрасную девушку, и она безумно жалела себя. Но зеркало показывало юную, пышущую здоровьем красотку.
Иногда звонил.
Как-то её навестила подруга Герхарда, Наталья, пышная кареглазая насмешливая шатенка. Молодая женщина вела раздел «Скандалы и сплетни» в популярном журнале «Светские хроники», и, между прочим, могла бы разбогатеть, печатая в ней рассказы о своих любовных похождениях. Скрепя сердце Женя приняла молодую женщину. Наталья хотела подружиться, но Дженни подозревала её в любви к Герхарду и жутко ревновала.
– Герхард велел?
– Ты о чём, красотка?
– Навестить меня. Вижу, звонит тебе: «Натали, проведай мою ласточку, а то одичает и упорхнёт».
Наталья рассмеялась:
– А если так? Только насчет «упорхнёт» не говорил.
– Конечно. Куда ж я денусь?
– Подруга, не пойму, любишь или ненавидишь?
– Ненавижу всё, что отбирает у меня Герхарда: работу, вечные отлучки, поклонниц. Когда приедет: через месяц, год? Делает, что хочет.
– Как насчет пятничного приёма на следующей неделе?
– Что мне приём? … Как, как ты сказала? Герхард?
– Да.
– Герхард. Герхард возвращается к своей Дженни!
– Ты задушишь меня, Женька! Приедет, приедет.
Казалось, Натали счастлива не меньше, но кого её чувства волновали? Женя плакала от радости. Возлюбленный будет рядом. Если бы