Неправильный лекарь 4. Сергей Измайлов

от своей руки. Я подхватил обмякшее тело под мышки и посадил в угол. Пусть посидит отдохнёт.

      – Скорую вызвал? – первым делом спросил отец, появившись на пороге.

      – Не успел, этого успокаивал, – показал я пальцем на мирно посапывающего сына пациентки.

      – Нокаут? – удивился отец.

      – Медальон, – улыбнулся я. – Я наконец-то прочитал инструкцию. Сегодня вечером и вам расскажу, полезная штука.

      – Понял, – хмыкнул отец. – Сам в скорую позвоню. Вы одевайтесь пока, вместе поедем.

      – Принял, – ответил я и потянулся за висящим в шкафу пальто. – Мам, я схожу пока за твоим пальто.

      – А если этот придурок придёт в себя и снова начнёт бунтовать?

      – Я по пути к Юдину загляну, пришлю в поддержку.

      В Обуховскую больницу мы поехали на двух машинах. Мама вместе с пациенткой в машине скорой помощи, так и не убирая пальцев с её висков. Я, отец и начавший приходить в себя смутьян – на нашей семейной в пассажирском салоне. Это наверно был первый раз, когда отец не сел рядом с водителем. Как он сказал, чтобы помочь если что справиться с буйным родственником. Я так подозреваю, что причина другая – посмотреть на эффект медальона, если родственничек снова будет качать права.

      Прямо на пороге приёмного покоя нас встречал не Захарьин, как я предполагал изначально, а Гааз Анатолий Венедиктович. Я знаю, что он Захарьину особо не уступает, но почему-то думал, что он будет вторым номером, а не первым. К тому же он до сих пор оставался для меня тёмной лошадкой и не был ни доброжелателем, ни явным противником. Не знаю почему, но именно потенциальным противником я его видел с большей вероятностью.

      – Молодец, Склифосовский, – хрипловатым голосом приветствовал мэтр, услышать от него похвалу для меня было полной неожиданностью. – Сам догадался?

      – Сам, – кивнул я. – Она очень плоха, нам не потянуть.