Она выбежала, увела меня на ступени, где несколько дней назад мы смотрели ролик про женщину-овцу, и я стала ей рассказывать все, что узнала. Она смотрела на меня полная удивления. У нее было столько вопросов, но я не могла говорить, все время смеялась. Телефон на стойке снова зазвонил. Зейнеп побежала отвечать, а я сидела, утирая слезы. В эту минуту в лобби вошла Айрин, она наконец-то приплыла.
Запись 13
Варя носит Prada
Дорогой дневник, вот не дура ли я последняя? Сегодняшнюю ночь я провела, переживая за Павлика. Человек, который предал меня, благодаря которому я всерьез размышляла над тем, не сигануть ли мне с обрыва вниз головой, в итоге так завладел моими мыслями этой ночью, что я чуть с ума не сошла. Я все думала и думала, что с ним, где он, могу ли я как-то помочь ему сейчас. Даже на несколько минут позволила мозгу поразмышлять над тем, не стоит ли мне как-то вмешаться, но потом вспомнила все и решила, что – нет, я по-прежнему желаю ему всего самого наихудшего.
Я чувствовала, что должна как-то выплеснуть эмоции. Мне хотелось закричать, но не от боли, а от злости. Наверное, для этого прекрасно подходил ночной пляж, но одеваться и идти куда-то ночью мне было лень. Я сильно-сильно вжала лицо в подушку и заорала. Орала я слово «сука», и знаешь что, дневник? Мне помогло. После этого я крепко заснула и проспала почти пять часов. Утром я решила, что у этой истории должен быть какой-то финал. Я собралась с мыслями и позвонила Антонине, матери Павлика. Эта женщина плохо дружит с гаджетами и не сразу поняла, что творится с ее телефоном, но с третьего раза разговор все же получился.
– Варечка, какое счастье, что позвонила. – По голосу я поняла, что она действительно мне рада.
– Так что с Павликом? – спросила я.
– Варя, ты знаешь, он сказал, что меня прослушивают, что я должна молчать. Полиция приходила ко мне и к вам в квартиру, делали обыски. – Она заплакала.
– А что они искали? Я не поняла, в чем он виноват? – Я хотела ее успокоить и выбрала тональность, по которой было понятно, что я якобы тоже его жалею.
– Ну… наверное, для начала я должна попросить у тебя прощения. Я знала, что он с этой заразой, но он велел мне молчать и не влезать в его жизнь.
– Хорошо, просите…
– Варечка, я прошу прощения, я должна была по-женски поддержать тебя, рассказать все, а не молчать. Но ты понимаешь, Павлик так мучился. Он же до самого дня свадьбы разрывался. Он уже ехал в загс, я это знала. Но потом ему позвонила эта зараза, и вот случилось то, что случилось. – Она умолкла.
– Что значит «он разрывался»? – не поняла я.
– Все эти полгода он был не уверен, что правильно поступил, вновь сойдясь с Алиной, ты понимаешь? Он мучился, приходил ко мне и не знал, что ему делать. – Она включила кран и, судя по звукам, набирала воду.
– Так вот почему он не ушел сразу… – В этот момент я начала говорить с ее интонациями.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте