ра, а улицы – в раскаленные камни, обжигающие подошвы. Весь высший свет уже покинул столицу, скрывшись в прохладных загородных поместьях. Остались лишь те, кто не мог позволить себе такую роскошь, и те, чьи дела не позволяли им покинуть город.
Морис Дюпон относился ко второй категории, хотя средства у него имелись. В свои тридцать шесть лет он достиг того, что многим казалось недостижимым – финансовой независимости и безупречной репутации в определенных кругах. Официально он был консультантом по вопросам безопасности и страхования предметов искусства. Неофициально – человеком, к которому обращались, когда требовалось найти нечто пропавшее и ценное, когда официальные пути были закрыты или нежелательны.
В этот знойный день Морис сидел в прохладной тени своего кабинета на улице Риволи, лениво просматривая утренние газеты. Ничего интересного – очередной политический скандал, биржевые сводки, светская хроника. Он уже подумывал закрыть офис пораньше и отправиться в свой любимый кафе-ресторан на Монмартре, как вдруг дверь распахнулась, впустив не только порыв раскаленного воздуха с улицы, но и его секретаря, мадемуазель Люсьен.
– Месье Дюпон, к вам посетитель, – произнесла она с едва заметным волнением в голосе. – Он не записывался, но настаивает на встрече. Говорит, что дело чрезвычайной важности.
– Имя? – лениво поинтересовался Морис, откладывая газету.
– Профессор Эдуард Ламбер из Музея естественной истории.
Имя было Морису знакомо. Эдуард Ламбер – известный этнограф и археолог, специалист по культурам Южной Америки. В прошлом году его экспедиция в бассейн Амазонки наделала немало шума в научных кругах.
– Проводите его, – кивнул Морис, поправляя безупречный галстук.
Профессор Ламбер оказался высоким сухощавым мужчиной лет пятидесяти, с загорелым до бронзового оттенка лицом и проницательными серыми глазами. Его твидовый костюм выглядел неуместно в парижскую жару – очевидно, он только что вернулся из более прохладного климата.
– Месье Дюпон, благодарю, что согласились принять меня без предварительной договоренности, – произнес он, крепко пожимая руку Мориса. – Обстоятельства вынудили меня действовать быстро.
– Присаживайтесь, профессор. Чем могу быть полезен? – Морис указал на кресло для посетителей.
Ламбер опустился в кресло, положив на колени потертый кожаный портфель.
– Меня направил к вам Андре Бертран. Он уверял, что вы именно тот человек, который может помочь в… деликатном деле.
Андре Бертран был давним клиентом Мориса, для которого он два года назад вернул украденную коллекцию редких марок, не привлекая полицию. Если Бертран рекомендовал обратиться к нему, значит, дело действительно требовало осторожности.
– Я слушаю, – сказал Морис, откидываясь в кресле.
Профессор Ламбер открыл портфель и достал фотографию, которую положил на стол перед Морисом. На снимке был запечатлен странный артефакт: золотая статуэтка высотой около тридцати сантиметров, изображающая женщину с головой ягуара. Ее глаза были инкрустированы камнями, похожими на изумруды.
– Это "Владычица Зеленого Огня", – произнес профессор. – Культовый артефакт племени Куранэ, обитающего в верховьях Амазонки. Согласно их легендам, эта статуэтка обладает способностью показывать путь к священным изумрудным копям, которые, как считается, хранят несметные богатства.
– Впечатляющая легенда, – заметил Морис. – Но какое отношение это имеет ко мне?
Профессор Ламбер глубоко вздохнул.
– Три месяца назад во время моей экспедиции мы обнаружили эту статуэтку в заброшенном храме. Я привез ее в Париж для изучения, намереваясь затем вернуть народу Куранэ. Но неделю назад ее похитили из моей лаборатории в музее.
– Вы обратились в полицию?
– Нет, – профессор покачал головой. – Дело в том, что официально я не имел права вывозить этот артефакт из Бразилии. Власти не выдали разрешение, считая, что статуэтка должна остаться в их национальных музеях. Я… воспользовался неофициальными каналами.
– Понимаю, – кивнул Морис. – Контрабанда культурных ценностей.
– Я предпочитаю термин "временное научное заимствование", – сухо ответил профессор. – Я действительно намеревался вернуть артефакт, но сначала хотел расшифровать надписи на его основании. Они могут содержать бесценные сведения о культуре куранэ.
Морис задумчиво барабанил пальцами по столу.
– И вы хотите, чтобы я нашел украденную у вас краденую статуэтку?
– Именно так, – кивнул профессор. – Но это еще не всё. После кражи начали происходить… странные вещи. Мой ассистент Филипп Моро, который помогал мне с расшифровкой, был найден мертвым в своей квартире. Официальная версия – сердечный приступ, но Филиппу было всего тридцать два года и он никогда не жаловался на сердце.
– Вы подозреваете убийство?
– Я ничего не подозреваю, месье Дюпон. Я лишь сообщаю факты. Через два дня после смерти Филиппа в автокатастрофе