я, пошатываясь, направилась в ванную. Из зеркала на меня смотрело поцарапанное, грязное лицо, залитое черными от туши слезами. Стало так жалко себя, что рот скривился, и новый поток черных слез отправился прокладывать себе русло. У меня начиналась самая настоящая истерика. А я ведь знала, что нельзя смотреть на себя такую. Наоборот, смотреть в зеркало надо только на себя улыбающуюся, тогда непроизвольно поднимается настроение и искусственная улыбка может стать искренней. Включив ледяную воду, я начала тереть лицо мылом и немножко пришла в себя.
Не глядя на свое отражение, я промокнула лицо полотенцем и вышла из ванной комнаты. Страшное дитя по-прежнему лежало и умоляюще глядело на меня, а по квартире разливался тот самый запах, что мне не понравился в машине. Значит, это он так пахнет!
Я уселась на корточки и попыталась отлепить клейкую ленту от рта этого неприятного существа. Скотч отделился на удивление легко, наверное, отмок за время нашего побега под дождем. Я брезгливо отбросила его в сторону. Ребенок слегка приоткрыл бесформенный рот.
– Крчт сштрр эээ тсшшш ххх.., – донеслось оттуда. На меня смотрели карие глазищи, выражая надежду на понимание.
– Что? – переспросила я, отодвигаясь подальше.
– Спшштр эээ ткпррэээ.
«Он еще и говорить не умеет? Или просто больной на голову? Ну, попала я!»
Придерживаясь за стеночку, я сходила на кухню за ножом и стала осторожно разрезать туго стягивающие толстое тельце веревки. Ребенок слабо зашевелился, и меня снова передернуло.
–Сшт ррэээ, кхршт…
Было такое ощущение, что он вкладывает в эти буквы какой-то смысл. Может у него какой-то дефект, поэтому он не может произносить некоторые звуки, но все понимает и как-то пытается выразить свои мысли? В его словах почти нет гласных, но как-то его можно понять?
–– Повтори, пожалуйста, что ты сказал? – обратилась я к ребенку, тем временем пытаясь на глаз определить его возраст.
Сделать это у меня не получилось, потому что чем больше я его разглядывала, тем меньше он казался похожим на обычного ребенка. Соотношение частей тела совершенно не пропорциональное. Лысая голова просто гигантская, не говоря уже о большущих глазах. На лице не было бровей и, кажется, даже ресниц. Ручки и ножки как у младенца, а ростом он не больше трехлетнего мальчика. Значит, это либо такой урод, который до сих пор не рождался на свет, либо… Либо вообще не человек.
В ответ на мои слова ребенок затряс головой и опять зашипел на своем непонятном языке. Он продолжал лежать, видно, очень долго был связан, и тело его затекло. Периодически он пытался пошевелиться, но движения были хаотичными и нелепыми. Превозмогая не проходящую неприязнь, я решилась помочь ему. Ухватив ребенка под мышки, приподняла его и постаралась поставить вертикально. Толстые мягкие ножки подкашивались, словно ватные. Я держала тяжелое тело на вытянутых руках, подальше от себя, хотя это, конечно же, никак не могло защитить от запаха.
Ребенок подрыгал ножками и постепенно кое-как установился в шатком