Я ведь не аракеш больше.
– А имя у него есть?
Увидев улыбку Эшера, Натаниэль тут же пожалел, что спросил.
– У моего меча?
– Да. Мне казалось, вы, рейнджеры, такое любите: сочинять легенды вокруг своего оружия, – ответил Натаниэль как можно болеет небрежно.
Эшер усмехнулся себе под нос.
– Нет, у него нет имени. Просто меч. А тем, кто такой ерундой занимается, обычно от дамочек не перепадает.
Они переглянулись и рассмеялись. Элайт, крутившаяся во сне, сбросила одеяло, повернувшись к ним спиной. Натаниэль рад был бы злиться на Эшера за его прошлую жизнь, жизнь, посвященную убийствам, но искренность рейнджера обезоруживала. И говорил он связно, не как грубый бродяга с ворчливым голосом, и уж точно был умнее, чем… скиталец.
Натаниэль охотно принял из рук Эшера бутылку золотистого эля и только после первого глотка подумал, что эль, вообще-то, мог быть отравлен. Располагающая натура рейнджера тоже была, очевидно, его оружием.
– Так чем же занимаются рейнджеры? – Натаниэль вернул бутылку.
– Тем же, чем и вы, только получают больше. – Губы Эшера вновь растянула высокомерная ухмылка.
Натаниэль не смог сдержаться и рассмеялся.
– Не сомневаюсь. Наши патрули длятся по три месяца. Три месяца в дороге, а получу всего сто пятьдесят монет!
Пришел черед Эшера смеяться.
– Мне дали четыреста семьдесят за одного только волка в Вистле!
Он вдруг снова осекся отчего-то и посерьезнел. Натаниэль, заметив эту перемену, тоже умолк, и между ними вновь повисло неловкое молчание. Дождь, к счастью, закончился, только плотные тучи катились по небу, обещая утром продолжить с новыми силами поливать землю.
– Мой орден охотится на тебя с того случая в Лириане, Эшер. Ты тогда выступил напоказ, перед всем Иллианом.
Рейнджер промолчал, сосредоточившись на еде.
– Почему ты спас королеву Изабеллу? Ты же столько лет убивал таких, как она. Почему ушел из Полночи? – Этими вопросами в Западном Феллионе задавались долгие годы.
Эшер внезапно встал, вернул меч в ножны.
– В другой раз, Голфри. – Он расстелил свою скатку на земле. – Поспи, завтра долгий путь. И не беспокойся, меня можно не караулить. Раз мне надо к королю, значит, ты мне еще пригодишься.
Натаниэль кивнул, хотя спать не собирался – нужно было сначала разбудить Элайт. Пусть Эшер оказался интереснее, чем он думал, ему едва ли стоило доверять.
На следующий день, уже в сумерках, Эшер различил белокаменную стену Велии и домишки деревни, раскинувшейся у ее подножия. Дождь колотил нещадно с тех пор, как они выступили в путь, даже кожа на кончиках пальцев сморщилась от воды. Стена ливня скрыла океан и паруса многочисленных кораблей, заходящих в порт и выходящих на водный простор.
Эшер сдернул капюшон, чтобы лучше видеть Натаниэля и Элайт. Те, по случаю ливня, натянули на знаменитые плащи черные пончо-дождевики, низко надвинули капюшоны, спасаясь от непогоды. Слева сверкнула молния, за ней тут же последовал