ропщет, другая половина в сомнениях.
Для воинов вроде них даже предполагать отступление – не вариант. Я начинаю понимать, что значит для них Каэрсан. Он не просто лидер. Он отец. Человек, который спас их от позорного мира с Террой, от «слабаков» в совете Сильдры. И его исчезновение ранило их как нож в сердце.
Обнажаются острые зубы. Раздаются резкие слова. Я улавливаю «беспорядки», «Темплары» и «переворот». Один из младших паладинов ударяет кулаком по столу – для сильдратийцев подобная выходка немыслима.
И тогда Саэдии подает голос.
Она спокойна. Говорит четко. Холодно. Я слышу такие слова, как «честь» и «месть», «отец» и «истина». Я понимаю, что она им говорит. Саэдии намерена встретиться с армадой Несломленных, принять командование, затем вернуться на Терру и выяснить, что случилось со Звездным Убийцей.
Ее голос успокаивает их расшатанные нервы.
Несломленная принцесса подходит к пустому креслу короля. Но…
– Это ошибка, Саэдии, – наконец вздыхаю я.
Все глаза устремляются на меня. Паладин с седыми волосами сверлит во мне дыру свирепым взглядом, его рука скользит к красивым посеребренным клинкам каат, скрещенным за спиной. Он говорит на терранском весьма бегло, но с сильным сильдратийским акцентом:
– Ты смеешь так говорить с Темпларом Несломленных, со’ваоти?
– Вот именно. – Женщина с острым взглядом сердито смотрит на меня, затем переводит взгляд на Саэдии: – Кто этот мерзкий слизняк, которого мы вытащили из чрева Пустоты, Темплар?
Я отвечаю, прежде чем Саэдии успевает заговорить за меня:
– Меня зовут Тайлер Джонс. Я сын Джерико Джонса.
Я наблюдаю, как мое имя эхом разносится по комнате.
До того как вступить в Сенат и бороться за мир, отец сражался с сильдратийцами до последнего. Устроил им самую кровавую бойню за всю историю противостояния терран и сильдратийцев.
– И раз уж мы тут ведем счет, – продолжаю я, – я тот, кто спас жизнь вашего Темплара, когда «Кусанаги» сбил «Андараэль». А потом еще и вытащил ее из камеры предварительного заключения, прежде чем они замучили ее до смерти. Я что-то не видел, как вы выстроились там в очередь, чтоб ее вызволить.
Эриен обнажает острые клыки.
– Мне следует отрезать тебе язык, терранин.
– Может, оставишь половинку? – Я машу рукой в сторону своего рта. – Если только ты не хочешь убрать и ту часть, которая частично сильдратийская.
Его глаза сужаются. Он бросает взгляд на Саэдии, та наклоняет голову. Знание о моем наполовину сильдратийском происхождении просачивается в комнату, как дым.
– То есть это, конечно, при условии, что ты вообще осмелишься поднять на меня руку, здоровяк. – Я наклоняюсь чуть ближе, заставляя Эриена снова посмотреть мне в глаза. – Или, может, ты забыл, что я еще и в одиночку убил драккана?
Ладно, обычно я не их тех парней, которые обожают всяким там мериться. В большинстве случаев я позволяю моим поступкам