Но я намерена это выяснить. – Зила постукивает по своему наручному модулю. – Я установила таймер. Мы должны собрать как можно больше информации об этих циклах. Сейчас это четыре минуты и шесть секунд.
– А что насчет нашей взрывной подружки? – спрашиваю я.
Зила смотрит на монитор так, словно он что-то ей сделал.
– На этот раз радиосвязи нет. Но, как предположила Скарлетт, какова бы ни была природа этой временной аномалии, действия пилота указывают на то, что она тоже ее испытывает.
Мы все вздрагиваем, когда рычаги управления издают скрипучий звук. Этот корабль уже был древним, когда его нам передали Путеходцы, и в последнее время он пережил немало неприятностей.
– Космическая станция, буря темной материи за ее пределами и внешние данные идентичны, – продолжает Зила. – Единственными переменными в этом уравнении, по-видимому, являются наши действия и ее. Она, очевидно, решила, что взрывать нас бесполезно, и это хорошая новость. По определению, безумие – это повторение одного и того же действия с ожиданием иного результата.
– Это прогресс, – бормочет Скарлетт. – Если она знает, что со всеми нами происходит что-то странное, мы можем попытаться наладить контакт.
– Мы должны изменить подход, – заявляет Зила. – Финиан, что ты думаешь о нашем окружении?
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не пошутить, потому что у нас нет на это времени. Наша подружка, мисс Отстрелю-Вам-Головы, может начать палить снова в любую минуту. Я знаю, что лучше не смотреть в окно – одна из главных характеристик темной материи в том, что ее вообще-то невозможно увидеть, только то, что она делает с окружающим пространством. Поэтому я смотрю на панели управления, изучая поступающие данные.
– Ну, буря гигантская. Одна из самых больших, которые я когда-либо видел. Гравитационные, электромагнитные и квантовые колебания зашкаливают. Но, мне кажется, мы достаточно далеко, чтобы не испытывать никаких негативных последствий.
– А станция?
Я проверяю наши камеры.
– Не знаю. Я никогда не видел ничего подобного.
– Она терранская, – бормочет Зила. – Как и женщина-пилот, что нас приветствовала. Но дизайн архаичный. А еще станция серьезно повреждена. Полагаю, это случилось из-за выброса плазмы из ядра.
– Так что если это ее дом, у нее проблемы посерьезнее, чем у нас.
Зила не смотрит на меня, ее большой мозг работает на полную мощность.
– Что думаешь об этом парусе?
Я пожимаю плечами, изучая огромный кабель, ведущий от станции. Крошечное прямоугольное мерцание на краю бури.
– Ну, он похож на квантовый.
– А? – спрашивает Скарлетт, непонимающе глядя на меня. Наверное, она делала маникюр во время этой лекции в Академии.
Я никоим образом не хочу огорчать Скарлетт, поэтому отвечаю очень дипломатично:
– Это одна из тех идиотских штучек, которые вы, маленькие дикари, пробовали в те времена, когда терране и бетрасканцы впервые вступили в контакт. Мы вам не говорили, что вообще-то вы ошибаетесь, пока война не закончилась.