не особо они краснели, когда шутили про член! И, кстати, про Лёнькин!
Тут Женьке стало смешно. Опять закурив, она пробубнила сквозь зубы:
– Во-первых, пьяные были. А во-вторых, не стали бы они о нём говорить, если бы всё было именно так, как ты это видишь. Впрочем, проверь.
– Это каким образом?
– Ну, пройдись перед ним как бы невзначай в голом виде и посмотри на реакцию.
У Маринки дух захватило.
– Женька, ты дура? Или вы с Иркой там накидались вечером? Надо всё-таки хоть немного соображать, скотина, что ты несёшь!
– Слушай, отвали! Хорошо, приеду – сама за него возьмусь. Если у него штаны лопнут в душе, когда он мне будет спинку тереть, тебе полегчает?
Смартфон в руке у Маринки едва не треснул по всей длине. Назвав Женьку мразью и сукой конченой, она выключила его и тут же уснула.
Глава пятая
Катька и Наташка очень боялись встретить дома отца. Он был с ними строг, особенно вечерами, когда приезжал усталый. Им повезло – Александра Львовича дома не было. Он задерживался в посёлке. Но Эвелина, разгорячённая пикировками со Светланой, успела уже вернуться, и от неё дочерям досталось. Если Наташка отделалась лишь затрещинами, то Катька не отвертелась и от ремня. Мать её лупила по разным поводам даже после получения паспорта. Таким образом обе пьяницы и паскуды, как мать их аттестовала, отправились спать в слезах. Александр Львович приехал перед полуночью.
– Самогонку пили на этот раз, – встретила его Эвелина ябедой прямо возле калитки. Машину он оставил снаружи, проверив, звучит ли сигнализация, и вошёл с двумя тяжёлыми сумками.
– Самогонку? А где они её взяли!
– У Лёньки, где же ещё! К нему, кстати, двоюродная сестра приехала днём.
– Та самая?
– Да.
На том разговор и кончился. Подав ужин и отказавшись выпить вина, хозяйка трёхглавого теремка, как все называли избу Денисовых, ушла спать. Александр Львович к ней присоединился лишь через час. Но вскочил он первым, едва проглянуло утро. Будить никого не стал. Сорок пять минут ушло у него на то, чтобы принять душ, позавтракать и собраться. Он не любил опаздывать на работу, хоть вполне мог позволить себе такое как учредитель и совладелец станции техобслуживания. В посёлок он, как правило, ездил вместе с Николаем Геннадьевичем, который также работал там, но в другой структуре. В дождь, стужу или метель к ним присоединялась Светлана, предпочитавшая при хорошей погоде ходить пешком. Погода в то утро была на радость да и учебный год подошёл к концу, так что Николай на сей раз поджидал приятеля у машины в другой компании. Рядом с ним стояли сообразительная коза Пелагея, которую выпускали гулять на восходе солнца, и незнакомая девушка с ярко-рыжими волосами. Были на ней ковбойские джинсы клёш, толстовка и кеды. В левой руке рыжая стиляга держала пакет и складную удочку, в правой – пряник. Коза очень деловито глядела на этот пряник, но взять его не могла, поскольку давилась коржиком. Много времени это, впрочем, не заняло, и пряник исчез с такою же быстротою.
– Санёк, как думаешь, кто зараз съест больше пирожных