потом оттуда сено вывозить?
– А Лёшка на что? Он в совхозе лошадь возьмёт и телегу. На телеге всё и вывезем.
– Да кто ж ему даст?
– Ничего, директора попросим. Или зря ты сорок лет на конезаводе отпахал? Что ж тебе, за твои заслуги и телегу не дадут, что ли?
Дед Матвей задумчиво почесал затылок.
– Дать-то дадут, – вздохнул он. – Но всё ж таки заручиться бы надо. Без заруки на луг не пойду, ноги бить.
– Вот ты, старый! – зыркнула на него супруга. – Иди, коси, пока солнце не палит! А телегу найдём.
Поняв, что спорить с бабкой бесполезно, дед Матвей поковылял собираться. Оделся, налил в термос молока, положил его в наплечный мешок, затянул узел. В сарае взял из угла косу, несколько раз провёл по лезвию точильным камнем, пальцем проверил остроту. Затем вышел со двора, пересёк пустынную на тот час Рублёвку, и двинулся по совхозному полю к виднеющемуся вдали перелеску.
Бабка Нюра, проводив мужа, взглянула на часы. Стрелки показывали без двадцати шесть – пора было гнать коров на выпас. Справедливо решив, что совхозные пастухи в такую рань ещё спят, старуха повела своё небольшое стадо в ту же сторону, куда пошёл дед Матвей – на поле конезавода.
Загайнов-старший вошёл в перелесок и двинулся дальше по тропинке. Вовсю щебетали птицы, где-то над головой стучал дятел. Лучи восходящего солнца пробивались сквозь зелёную листву, падали на лезвие косы и отражались от него весёлыми бликами. Свежий утренний воздух, казалось, сам проникал в лёгкие. Вдыхая его, дед Матвей распрямлял спину, бодро поглядывал по сторонам и шагал резвее. Очень скоро среди деревьев показался просвет, и старик вышел на открытое пространство. Перед его взором предстал широкий луг, поросший высокой, сочной травой. Тропинка здесь не обрывалась, а бежала дальше, деля луг на две части – правую и левую. Справа ничего примечательного не имелось, а вот слева картина открывалась очень даже интересная.
Непонятно зачем, посреди травы высился толстый железный кран с круглым вентилем. С противоположной стороны луга к нему была проложена бетонная дорога. Кран охранял часовой в форме неопределённых войск, с автоматом, но без погон.
– Стой, кто идёт! – мгновенно крикнул он, едва завидев деда Матвея.
Тот послушно замер.
– Кто идёт, спрашиваю?! – тряхнул автоматом часовой.
– Загайнов Матвей Леонтьич! – отрапортовал дед.
– Местный, что ли? – расслабился вояка. Как он это определил, было не ясно.
– Ага! – последовал ответ.
– А чего тут шастаешь?
– Дак это, маленько травы хотел покосить, – пояснил дед.
Солдат опустил оружие.
– Другого места не нашёл, что ли? – хмыкнул он.
– А тут самое место! – вытаращил глаза старик. – Травища – вон какая – по пояс, сочная! Коровам в самый раз. И земля ничейная. Вокруг села-то одни совхозные поля! С косой придёшь – сразу гонят. Им трава самим для лошадей надобна.
Часовой помолчал