и побеждали. Пулемёт против кавалерии являлся редким сюрпризом. Для всех, кто получил опыт Гражданской войны и военное образование 30-х годов, оказалось трудно или даже невозможно перестроиться к ведению боевых действий в условиях огромного количества и разнообразия новых видов вооружений Второй мировой войны.
– Товарищ подполковник, разрешите обратиться? – спросил Валентин после того, как доклад был закончен.
– Обращайтесь, – хмуро сказал начальник штаба. Судя по внешнему виду, настроение у него было не очень хорошее.
Полк, в котором происходили события, являлся гвардейским, так как входил в состав 7-й гвардейской армии. Каждый раз при обращении друг к другу военнослужащим требовалось прибавлять к званию слово «гвардии», но на деле его никто не произносил. Ни рядовые, ни генералы не хотели усложнять себе жизнь лишними словами. В данном случае военнослужащие всех званий были единодушны.
– Товарищ подполковник, вы держите карту наоборот.
Подполковник сначала не понял, о чём идёт речь, но взгляд его стал более суровым.
– Что? – переспросил начальник штаба, и Валентин уже пожалел, что ввязался в это дело. Может быть, стоило сначала сказать заместителю начальника штаба? Но что сделано, то сделано. Пришлось говорить дальше.
– Вы держите карту вверх ногами, – не нашёл ничего другого сказать Валентин. После этого лицо подполковника исказилось, и он начал кричать:
– Что?! Да как ты смеешь? Грибов тухлых объелся? Ты у меня под трибунал пойдешь!
Начальник штаба даже не мог предположить, что это замечание справедливое. Ему показалось, что старший лейтенант или пошутил так, или поиздевался, а может, не понравился тон, с которым подчинённый высказал замечание. Валентину оставалось только стоять, слушать крики подполковника и ждать, что произойдёт дальше.
– Караульный! – позвал подполковник, немного успокоившись. ― Взять под арест старшего лейтенанта.
И уже обращаясь к Валентину:
– Старший лейтенант Владимиров, сдать оружие.
После чего Валентин отдал свой табельный пистолет и в сопровождении караульного прошёл в небольшое помещение в соседнем здании для арестованных.
Дверь закрыли, и Валентин оказался внутри плохо освещённой комнаты без окон и без мебели. Ни сесть, ни тем более лечь никуда не представлялось возможным. Свет проникал через щель под потолком. В помещении для арестованных находилось ещё два человека, но стрессовое состояние не позволяло общаться с другими людьми. Он немного постоял, потом сделал несколько шагов, присел на корточки, прислонился к стене спиной и закрыл голову руками.
Как всё внезапно изменилось! Только что старший лейтенант являлся штабным офицером, а минуту спустя оказался арестованным.
Предположить такой исход разговора с начальником штаба Валентин не мог. Он