2022 года, чтобы на время забыть о себе, о своих тараканах и прожить двадцать пять лет как суждено – достойно, без ощущения, что сидишь на чемоданах у кассы и каждый день сдаешь билет, чтобы купить другой, на следующий поезд, на который точно опоздаешь по независящим от тебя причинам. Предположил, что за четверть века управлюсь с тем, что обычно сваливается на человека, и освобожусь от обязательств, стану чист, как лист, и отпущу себя на все четыре стороны. Ну а если втянусь и привыкну к роли отца и мужа, то признаю, что жизнь прекрасна и удивительна, а я заблуждался, считая ее пустой тратой времени.
Дальше случилось то, что предполагал: жизнь превратилась в судьбу, и даже не мою собственную. Будто юность была лишь притоком бурной реки. Дело за делом, из кабалы в кабалу, подпрыгивал на порогах, несся в стремнине, пока не оказался в тихой заводи естественного увядания. Вокруг меня разыгрывались разные сценарии, и мой не был уникальным, и я так ясно ощущал это, что иногда становилось тошно. У нас было все для счастья, но я все думал, чего мне не хватает, и никак не мог понять. Веру безумно любил, в сыне души не чаял, работа была не в тягость, и деньги водились, но с каждым днем все чаще меня посещали мысли о крестике в календаре.
Отдушину нашел в книгах: одни читал, а другие писал, развлекал ими семью, друзей и бросал в ящики комода. Чтение и писательство были побегом от реальности. Этого не увидел бы только слепой. Но никто не увидел. Я говорил, это хобби. К нему относились как к странности, присущей многим, не сумевшим раскрыться в работе и не получившим признания в творчестве. Последние девять лет вечера я проводил в кабинете – самой уютной комнате в доме – среди коллекции книг, хранящейся в шкафах под стеклом, за отцовским столом с кожаной столешницей, от которой пахло перчатками. За ним я работал, а писал, лежа на диване, стоявшем посреди кабинета и, по мнению жены, нарушающем законы фэн-шуя. Я уже готов признать, что если бы послушал ее, подвинул диван к стене, лег головой на северо-запад, то, возможно, жизнь моя сложилась бы иначе и я не проснулся бы на нем первого ноября 2022 года в пустом доме наедине с давним намерением.
Искренне ваш, Платон.
09.06.2023 года.
Первая глава
Жирный крестик в календаре напомнил, что мне исполнилось пятьдесят. Я ждал этот день полжизни, поэтому давно спланировал до мелочей и точно знал, с кем встречусь, с кем отпраздную и каким будет мой последний вечер. Еще на грани пробуждения я испытывал смешанные чувства радости и страха. Час пробил. Предвкушение свободы должно было развеять душевные сомнения, но страх нарастал. Яркий, жгучий, животный, первобытный. И вдруг я понял, что боюсь. Боюсь себя. Мое отсроченное решение зазвучало приговором, который я должен был привести в исполнение, а впереди зияла пустота. Пустота, в которой не наступит второе ноября и третье и больше не случится ничего. В моем сюжете все обрывалось первого. Пятясь