ни слова.
На рассвете, когда кажется всё стихло, а в воздухе стоял тошнотворный запах горелых тел, когда продолжали гореть вагоны, а оставшиеся в живых помогали раненым, Карина вылезла из оврага, с ней были ещё несколько человек, но она их в упор не видела и шла к вагону, как неприкаянная, шла, чтобы найти мать и брата. Она увидела их среди тех, чьи растерзанные тела были сложены в ряд, на земле. Мать она узнала по пиджаку и полуботиночкам коричневого цвета, на шнурочках, её лицо было изуродовано. Брата девочка нашла много позже, когда погибших стали хоронить.
Казалось, время для неё остановилось, слёз не было. Карина не сознавала, что их больше нет, она осталась одна на всём белом свете. Ведь перед отъездом из Ленинграда, перед самой эвакуацией, когда собирала свои вещи, она нашла похоронку на отца, которую мать спрятала под бельём в ящике старого комода. Теперь и вещей не было, искать что-то среди всего исковерканного после бомбёжки домашнего скарба, не было смысла и тем более, желания.
Весь день она сидела на земле, несмотря на холод, ведь была осень сорок второго года. За оставшимися в живых, приехали вечером, мёртвые тела хоронили тут же, в поле. Недалеко находился населённый пункт, откуда местные жители принесли лопаты, помогая хоронить людей, погибших в этой воздушной атаке.
В живых остались несколько десятков людей, среди которых была и Карина Сароян, армянка по отцу, русская по матери, чернобровая, большеглазая, белолицая девочка, стройная, но худая. Оно и понятно, война, голод в начале блокады в Ленинграде. Карина едва закончила восьмой класс, когда было решено эвакуировать её семью и многих других ленинградцев в Ташкент. Но до Ташкента ей пришлось добираться на попутных машинах, вместе с оставшимися в живых.
А в Ташкенте, волею судьбы, она и попала в семью и Батыра и Зухры. Единственный их сын ушёл воевать в самом начале войны, а Карине было всё равно, ей и вовсе не хотелось жить. Но доброта и тепло этих людей её удивили, правда, говорить она не могла, с голосом, после произошедшего, что-то произошло, голос словно заклинило, она пыталась сказать слова благодарности, но не могла.
Так, с сорок второго года, Карина осталась жить в доме Зухры и Батыра, помогая по дому. Её устроили в школу, в девятый класс и к концу войны, она закончила школу. Училась Карина хорошо, получила аттестат без единой тройки и хотела поступить в институт, мечтая стать врачом, как мама.
В ТашМИ она поступила без особого труда, правда, всё лето занималась… сама, повторяя школьную программу и сдав экзамены, поступила на хирургическое отделение. В тот год и вернулись, один за другим, сначала Мумин, следом и Эркин.
Мумин был парнем невысокого роста, плотного телосложения. Круглолицый, большеглазый, с густыми, черными бровями. Эркин, напротив, был высокого роста, широкоплечий, с крепкой шеей и статной фигурой. Да и нрава он был более жёсткого и решительного, нежели Мумин. Соответствующий своему имени, парень был мягким по характеру, добрым и уступчивым. Но