что это именно так.
– Если бы! Это Карина, из Ленинграда, её, со всеми остальными эвакуированными, привезли в Ташкент. Мама рассказывала, девушка ехала с мамой и братом, поезд ночью разбомбили и сверху обстреляли немцы. Мать и брат, которому было лет десять, погибли, а она чудом выжила. В Ташкент многих эвакуировали, ты ведь знаешь, блокада Ленинграда была. Так вот, многие у нас живут до сих пор. Правда, многие уехали, иные до сих пор ищут своих родных, в пунктах райисполкома и даже военкомата открыты места, где записывают данные тех, кого разыскивают родные и близкие. У Карины нет никого, отец погиб в сорок втором, так она рассказала матери. Но… если бы она согласилась, я бы женился на ней. Она в ТашМИ учится, представляешь? Поступила в этом году, мама говорит, она хирургом будет. А ты держись от неё подальше, понял? Я первый, она мне очень нравится. Пусть не узбечка, ну и что, верно? Скромная девушка, у нас уже два года живёт, красивая очень… – задумавшись, сказал Мумин.
– Ну что ты, брат! Если и она тебя любит, конечно, я не стану камнем преткновения между вами, – загадочно улыбаясь, ответил Эркин.
Но Мумин то знал, что и в школе многим девушкам нравился не он, а Эркин. Ну да, Эркин был выше его ростом, крепче и сильнее. Он был дерзким и его боялись ребята, даже из старших классов. Но началась война, перед которой стали все равны, встали на защиту Родины и добровольно ушли на фронт. Эркин и Мумин были одними из первых, кто подал заявление в военкомат и первыми ушли на фронт. Эркин был дважды ранен, второй раз довольно тяжело, думали, что не выкарабкается. Но в бреду, парень повторял, что он не может умереть, пока фашисты по земле нашей ходят, он не может умереть, ведь он единственный сын у родителей.
– Мама не должна знать о ранении, я должен выжить, она не вынесет, доктор… я должен выжить… – повторял Эркин, когда его оперировали без наркоза, дав выпить стопку водки.
Эркин до этого никогда не пил водку, она подействовала мгновенно, к боли парень был стойким, военный хирург был очень удивлён, зная, какая это боль, когда тебя режут на живую. И Эркин, кажется смеясь смерти в лицо, выжил, правда, несколько дней горел от высокой температуры, да и доктор сказал, что парень не выживет, а операцию он сделал, потому что он был ещё жив и иначе мужчина поступить просто не мог. А Эркин выжил, к большому удивлению военного хирурга и что ещё удивительнее, быстро пошёл на поправку. Через месяц, Эркин вернулся в свою часть, где его считали погибшим, но не успели отправить похоронку его родителям.
– Курбанов? Живой значит… молодец! Хорошо, что мы не отправили похоронку к твоим близким, бои были жестокие, всё недосуг было, – сказал тогда его командир.
Такие моменты Эркин долго будет помнить, если вообще не всю жизнь. Он никогда не забудет друзей, которых оставил на поле боя, молоденьких сестёр, которые погибали, неся на себе тяжелораненых солдат, прикрывая их собой, дав шанс жить. Он не забудет русскую сестричку, которая вынесла и его, когда он с большим трудом вылез из горящего танка и пополз к своим, под пулями немцев.
С Тоней