ать апгрейд, правда, все руки не доходили». Но вдруг опять «черный дым над тайгой» и неожиданно так прозреваешь «словно ты на планете чужой». Неистовое рвение оказывается напрасным, по-видимому, где-то замкнуло не в той системе? «Прости, Земля, мы ведь еще растем, своих детей прости за все, за все». Да это еще и далеко вовсе не механистическая материя и со всем этим гораздо сложнее будет, видно придется въезжать последовательно…
В жизни не поверю, разве это возможно? Даже не ожидал от собственной взрывной реакции пробуждения неподдельного интереса к миру, который, раньше как будто обходил меня стороной. Телепередача «Искусственный отбор» увлекает мое воображение и гидом ведет за собой по истории развития живописи, скульптуры, искусства, образной передачи композиций и ритмов, журчащих вибрацией в художественной выразительности. Радушие всплесков игры симфонического оркестра внутреннего присутствия и внешней впечатлительности. Но так ли важно на самом деле художественно изобразить в цвете то, что мыслишь, что тебя волнует, экспрессией ведет, выплескиваясь на чистый холст? Для творчества это «право дышать» полным чувством. Художник видит образ в моменте вечности, схватывает напряжение изобразительностью пляшущих энергий, передающихся сюжетной линии в действии, и это прямо-таки откровение для причинно-следственных связей всего преходящего. Совсем другая реальность, проступающая красками из-под материй потаенного уравнения меры. Переполняющее чувство пассионарности силой воображения грандиозно так переступает через хронологию цепной кабальной повинности. Открытая дверь выхода в новые отношения форм организованного пространства. Взгляд запечатлел время в вечности – создал новый мир!
К теме творческого созидания и передачи образа на ум приходит философия идеализма Платона, называющего мир этих нарядов и вездесущих непосед «идеями». Идеальные начала присущие формам каждой состоятельной вещи. Идеи заставляют все существующее быть, они проявляют наружу чувство напряжения времени. Идея – бег волны, мысль, живущая в речи, страсть ощущения полета в полноте притягательного чувства. Озарение ясности, оживляющее коммуникации действительности. В обыденной повседневности мы каждый день используем языковые формы передачи чувства, эмоций, настроения, и было бы нелепо думать, что можно осознать реальность без помощи вербализации поточной природы речи и способности языка изливать в эту речь всплески энергии напряжения. Человек открыл для себя мир, как только смог его назвать. Мир, схватываемый в моменте единения его полноты. С высоты функциональной достаточности Целого можно именовать части, как Адам раздавал имена животным. Имена рождаются в отношениях относительного взаимодействия достаточного основания вечности со своими частями. Принцип отношений влагается в значение имени. В Русском языке именительный падеж есть независимая форма спряжения глагола, обозначающая номинальную функцию в названии лица (кто? что?). Глубина момента открывает функциональную динамику принципов явления, в котором тождеством совпадений, поддерживающих восприятие, алеют символы, проступая в темноте рунами языка. Насыщение пространства энергией, полем напряженности создает условия структурирования внутреннего чувства. Традиционное начало язычества рождается как взаимодействие сознания с энергиями пространства. Язык в пеленках эмоционального выражения связан родственными узами с вечностью и ее ухаживанием за явлением и развитием мира. Человеческая эмоция сопровождается взрывом выразительности и торжеством блистательной ясности, оставляя яркий отпечаток в реакционной памяти. По стопам следопытов в поиске открытых форм глагола проявляющихся жизненной силой эмоционального и знакового обнаружения символов в обыкновенных вещах путешественник создает карту восприятия высоких и низких потенциалов действительности. Найти в символах открытую эмоцию означает подойти к реке энергий жизненной силы и почерпнуть из нее воды органического величия. Вода хранит жизнь, поэтому накормит и напоит усталого скитальца, вдохнув в него силы. Языки рек отворяли запоры говорению. Гипнотическое состояние участия в символике языка. Природа жизни выступает посредником соединяющим органичность душевного напряжения и статичность инерционной восприимчивости отождествляемой в языковых формах. Язык это энергетическая форма инерционного чувства и прежде чем стать средством коммуникаций он был инструментом инициации самосознания жизни. Созерцания и обретения энергий полноты действительности. Способность вербально выражать свои мысли закрепилась позже в ходе совпадений символов сил и значений языка. Поэтому язык наиболее близок к метафизике восприятия глагола, а речь сохраняет причинно-следственную связь с языковыми формами, изображая своей текучестью циклические модели времени.
Всю эмпирику идей создает глагол, блистая талантом изобразительности, это фундаментальное свойство онтологии мира! Глагол напряжением действия передает информацию образа и оформляет сущность явления. Язык – это инструмент, в звучании которого видны Ангелы раскрывающие Лотос силой вечности. Реальность момента меняет под напором идей действительность мира, и тот, кто разговаривает с идеями, стоит у истоков этого рождения. Живущий в человеке потенциал прячется в снах, чувствах, символах, или же он выплескивает эти энергии в эмоциональный фон хронологии