и набрал номер своего старого приятеля лейтенанта Вэла Крэддока, который за полгода, что мы не виделись, совершил очередной карьерный скачок – он был переведен в отдел убийств Центрального Бюро, отвечающего за деловой центр и восточный Лос-Анджелес. Ходили слухи, что в лос-анджелесской полиции планируется организовать единый отдел убийств и ограблений, который занимался бы исключительно резонансными делами, и я не сомневался, что Вэл будет одним из первых кандидатов, чтобы возглавить там одно из подразделений. Не сказать, чтобы мой друг был гениальным сыщиком, но он умел играть по правилам.
В его работе даже самый ушлый комар не нашел бы щелочки, чтобы подточить свой нос. Вэл не допускал ни малейшего отклонения от процедур, тщательно составлял все отчеты, а в делах, отданных в прокуратуру, как правило, содержались железобетонные доказательства.
Я не был уверен, что убийство телефонистки-китаянки, совершенное ее парнем из чайнатауна Сан-Франциско в припадке ревности, попадает под определение «резонансных», но если есть малейшие сомнения в вине Эвана Линя, то мне хотелось бы, чтобы Вэл первым о них услышал.
– Какие могут быть сомнения? – промычал Вэл с набитым ртом, когда мы встретились за ленчем в ирландской таверне «Шинангэнс» в районе Марина дель Рей. Место на этот раз выбирал я, а к этой таверне я прикипел пару месяцев назад, потому что меня охотно пускали туда с Гэри, а повар даже специально складывал для него в отдельную миску обрезки.
Название было говорящим13. Хотя только в Лос-Анджелесе я знал не менее пяти ирландских пабов с подобным именем, но сейчас мне показалось оно символичным.
– Почему ты опять влез в безнадежное дело? Черт, я обещал Долорес не пить пива и сесть на диету. Она говорит, что мне скоро потребуется перешивать парадную форму.
Долорес была очередной амбициозной подругой Вэла, на которую у него были самые серьезные виды.
– Меня наняли.
– Родственники парня? Ну-ну.
– Нет, отец жертвы. Мистер Чен. Он не верит, что Эван Линь мог убить его дочь.
– Да ладно?! Во дает. Чертовы китайцы. То есть не обижайся.
– Я не обижаюсь.
– Ну, они держатся своих, ясное дело. Конечно, им легче думать, что девчонку задушил какой-то ужасный маньяк из Лос-Анджелеса, а не ее собственный жених, который приехал аж из самого Фриско, чтобы закатить скандал. Кстати, все ее товарки говорят, что девчонка не собиралась за него замуж. Она мечтала о работе на радио и вроде бы успела завести какого-то хахаля из белых.
– А Синди Чен была задушена?
– Да. Но вначале ее избили. Телефонной трубкой. У нее здоровые гематомы на черепе, разбит нос, выбиты зубы. Эти трубки из бакелита весьма тяжелые. Уже когда она лежала на полу, ее ударили несколько раз ногой в живот. Когда мы арестовали Линя, на нем были такие остроносые итальянские туфли, парень вообще довольно пижонистый. Док сказал, что синяки на ребрах и животе мисс Чен соответствуют. Потом он, видимо, понял, что натворил, и решил заставить