еды. – И исчезла, вернувшись с горстью сладкой брусники и сушеными грибами.
Потом из-за камня выглянул Заяц, уши его дрожали от холода. – Слушай шум воды, – прошептал он, – ручей приведет тебя к тропе. – Но Сарă боялась идти одна. Тогда пришел Медведь, могучий, как гора, и уложил девочку себе на спину. – Греешься? – проворчал он, а голос его гудел, как гром. – Спи, я стерегу твой сон.
Ночью, когда луна спряталась, прилетела Сова, глаза ее светились, как два уголька. – Люди ищут тебя, – сказала она, – завтра на рассвете иди на восток, где встает солнце.
А в деревне отец Сары, мастер резчик по дереву, собрал всех соседей. С факелами и колокольчиками, звенящими от тревоги, они вошли в лес, крича имя девочки. Волки выли в ответ, но не со зла – они указывали путь.
Утром Сарă, следуя совету Совы, вышла к поляне, где росла Священная Береза – дерево с лицом, вырезанным древними предками. Там ее и нашли: отец подхватил на руки, а мать обняла, как цветок обнимает стебель.
– Звери спасли меня! – рассказала Сарă. – Они говорили, как люди!
С тех пор в деревне появился обычай: каждую осень дети кладут у края леса куколок из соломы и горсть зерна – в благодарность лесным братьям. А Сарă, когда выросла, стала лекарем, ведь Сова научила ее языку трав, Лиса – находить съедобные коренья, а Медведь – понимать сердце природы.
Говорят, что в полночь, если прислушаться, можно услышать, как звери перешептываются у Священной Березы, вспоминая ту девочку, которая научила людей не бояться леса.
Сказка о рыбаке, сыне и духе реки
В те дни, когда Волга носила имя Атӑл, а ее воды были прозрачны, как слезы неба, жил в чувашской деревне рыбак по имени Юхан. Ловко управлялся он с сетями, но главной его гордостью был сын Мишшĕ, мальчик лет десяти, чьи глаза сверкали, как рыбья чешуя на солнце.
Однажды на рассвете Юхан взял Мишшĕ с собой на ловлю. – Научись, сынок, – сказал он, – река кормит тех, кто уважает ее нрав.
Но едва лодка вышла на стремнину, небо потемнело. Ветер, словно разъяренный дух, ударил по волнам. Лодку швырнуло вверх, Мишшĕ потерял равновесие и исчез в черной пучине. – Сынок! – закричал Юхан, бросившись за ним, но река, будто живая, отшвырнула его обратно.
Когда Мишшĕ открыл глаза, он лежал на дне реки, окруженный мерцающим светом. Перед ним стояла женщина в платье из водорослей и жемчуга, с волосами, струившимися, как течение. Это была Шыври, дух реки.
– Твой отец каждый год бросал в воду первый улов, чтобы почтить меня, – сказала она. – За его щедрость я верну тебя, но запомни: жизнь – дар, который нельзя растрачивать зря.
Шыври коснулась лба мальчика, и жабры, как узоры, проступили у него на шее, а потом исчезли. – Теперь река будет твоей сестрой. Когда придет время, ты услышь ее голос.
Юхан, обезумевший от горя, уже не надеялся найти сына. Но на третий день, когда деревня оплакивала Мишшĕ, мальчик вышел из тумана у берега – мокрый, но живой. – Шыври спасла меня! – крикнул он, бросаясь в объятия отца.
На груди у Мишшĕ остался