я снег в колючие иглы, впивающиеся в кожу…
Илай проснулся в поту. Капли стекали по вискам, оставляя влажные дорожки – удивительное ощущение, которое система жизнеобеспечения должна была предотвращать. Он моргнул, и перед глазами возникло утреннее меню нейроинтерфейса: точки световых индикаторов, показывающие его физиологические параметры. Все в норме, только частота сердечных сокращений – 92. Слишком много для утра.
– Арес, отключи фильтры на двадцать минут, – произнес он, обращаясь к своему персональному ИИ-помощнику.
«Предупреждение: отключение эмоциональных фильтров может привести к нестабильности. Протокол «Эмостаб» рекомендует…»
– Просто сделай это, – оборвал Илай. – Код подтверждения: Миро-4291.
Световые точки мигнули, меняя цвет с голубого на оранжевый. По телу прошла легкая дрожь – система отключила регуляторы, и мир внезапно стал острее. Запахи, звуки, собственное дыхание – все обрело неудобную, раздражающую четкость. Илай подошел к единственному в своей квартире настоящему окну – за дополнительную плату в коммунальном рейтинге, за неоправданный расход энергии кластера. Но оно того стоило.
За стеклом раскинулся Купол-7 – идеально рассчитанная геометрия жилых блоков, соединенных прозрачными переходами. Белые строения, плавные линии, отсутствие углов. Ни одного дерева, ни одной травинки – настоящую растительность давно заменили голограммами и симуляторами в "Зеленых архивах". Кто-то в Совете однажды заявил, что настоящий кислород из растений – это неоправданная роскошь. "Искусственная атмосферная регуляция эффективнее, чем эти архаичные поглотители углерода," – стандартная фраза из учебника по экоменеджменту.
Сны о блокадном Ленинграде преследовали Илая уже третью неделю. Что странно – он никогда не был там, даже в обучающих симуляциях. В его 42 года (субъективное время, разумеется, тело поддерживалось в эквиваленте 27 лет) он ни разу не сталкивался с настоящим холодом или голодом. В мире 2225 года такие ощущения считались пережитками, как бумажные книги или физические деньги.
Проведя ладонью по окну, Илай вызвал отражение. Его лицо выглядело идеально – система даже во сне корректировала мелкие несовершенства кожи. Но глаза… В них застыло что-то, чему его персональный ИИ-помощник даже не пытался подобрать название. Иногда Илай сам определял это как "эмоциональный голод" – мучительное чувство, что окружающий мир совершенен и абсолютно фальшив.
– Лия все сделала правильно, – прошептал он, глядя на пятно пустого пространства рядом со своим отражением, там, где раньше всегда стояла она. – Может, человек – это не знание, а пережитая боль?
Спустя час Илай вышел из своего жилого модуля. Тревожный сон и отключенные фильтры подталкивали к действию, которое он откладывал 2 месяца. Сегодня он наконец решился.
Вдоль идеально чистой улицы скользили немногочисленные прохожие. Кто-то в физическом теле, большинство – в аватарах, управляемых из домашних капсул. Их выдавала чрезмерная плавность движений и чуть заметное мерцание при резких поворотах головы. Персональные ИИ подсвечивали статус каждого встречного, проецируя данные прямо на сетчатку глаза Илая. Он моргнул, отключая информационный шум.
На периферии Купола-7, у самой границы с техническим сектором, к Илаю неожиданно приблизилась странная фигура. Мужчина в потрепанной одежде – такую не носили уже десятилетиями. Борода, всклокоченные волосы, кожа с настоящими морщинами и шрамами. Система не показывала его идентификатор – странная техническая ошибка.
– Ты ведь к Ревенантам идешь? – голос был хриплым, как будто от долгого молчания.
– Я вас не знаю, – Илай попытался обойти странного человека, но тот преградил дорогу.
– Меня зовут Саю. Я был там. Они не говорят всей правды о прошлом, – его глаза лихорадочно блестели. – То, что ты увидишь… это не просто симуляция.
– Служба безопасности кластера будет здесь через восемнадцать секунд, – произнес Илай, отступая. – Я не хочу проблем.
– Найди меня, когда вернешься, – Саю сунул в руку Илая какой-то предмет и быстро скрылся за техническим шлюзом.
Илай разжал ладонь. На ней лежал старинный металлический жетон с выбитыми буквами "ЛВ" – инициалы его жены. Невозможное совпадение.
Центр нейроисторических исследований возвышался над другими строениями – редкость в эгалитарной архитектуре кластеров. Здание напоминало перевернутую каплю, застывшую в момент падения. Илай прошел через автоматическую идентификацию, и двери бесшумно разъехались.
Внутри его встретила молодая женщина с идеальными чертами лица – настолько безупречными, что сразу становилось ясно: это выбранный аватар, а не настоящая внешность.
– Господин Миро, мы ждали вас, – ее голос был мелодичным и успокаивающим. – Все документы готовы к подписанию. Проект REVENANT готов принять своего последнего добровольца.
Последнего? Об этом в приглашении не упоминалось. Илай проследовал за ней в просторный зал, где невесомые голограммы показывали исторические события – войны, революции, открытия. На секунду