вас, то человека сразу же объявили бы сумасшедшим. Но не Гитлера. Наоборот: выяснилось, что немцы, оказывается, всегда об этом мечтали.32 Я не виню вас. Я просто хочу показать, как легко перепрограммировать того, у кого нет своего мнения.
Пожалуй, вы думаете, что есть ещё такая область, где остаётся доля спонтанности. Я имею в виду религию. Область, наименее роботизированная изо всех областей человеческой культуры. Может быть, это и так, а может быть, и нет. Я расскажу вам историю, которую никогда не рассказывал. Когда-то я очень хотел узнать, как выглядит католическая месса. И я пошел в церковь. Не в монашеской одежде, естественно. Я надел брюки и рубашку. Там были и монахини, и прихожане-миряне. Я слушал проповедь и молитвы. Наступило время причастия. Подойдя к священнику, я сказал, что простого благословения будет достаточно, и он благословил меня. Не думаю, что буддистам позволено принимать причастие. Хотя я не знаю этого наверняка, могу и ошибаться. Я вернулся на место. Но тут одна из монахинь повернулась и впилась в меня взглядом. Конечно, она меня винила, потому что я нарушил общие правила. Я полагаю, что она и священника тоже винила за то, что он ограничился простым благословением. Как мне было жаль эту пожилую монахиню!
Конечно, никто не должен вести себя во время ритуала провокационно, я это хорошо понимаю. Нельзя оскорблять религиозные чувства других людей. Вероятно, мне не стоило идти в церковь. Но я же не сделал ничего плохого. И разве именно её религиозные чувства я оскорбил? Может быть, её просто разозлило то, что я нарушил правила? Некоторые люди на Западе, из тех, кто ещё остается религиозными, страшно боятся допустить хотя бы малейший промах в ритуалах. Вы не забыли, что машины тоже работают по стандартной программе? Если хотя бы одна буква кода программы будет неправильной, все пойдет насмарку. Мы, тибетцы, конечно, тоже довольно консервативны в наших ритуалах, но мы никогда не совершаем ритуал просто ради самого ритуала. Мы не против нововведений. Мы не верим, что исполнение ритуала ведёт к духовным достижениям точно так же, как запуск стиральной машины гарантирует чистое бельё.33 Но вы, европейцы, уверены, что машина всегда исполняет свою работу как надо, а значит, и причастие, и молитвы должны выполнять свою. После смерти многие из вас удивятся тому, что окажутся не в раю, ведь причастие – это не машинный процесс, ведь машинальное исполнение ритуалов никогда ничего не меняет. Я не понимаю, как вы можете годами ходить в церковь и не меняться. Только робот может совершать одно и то же действие много лет и не меняться. Зачем тогда нужна религия, если она ничего не меняет в вашем уме?
Для человека такая религия не нужна. А для робота нужна, она обучает человекоподобные машины старым неправдам, на которых построено западноевропейское общество. Она позволяет вам почувствовать, что вы выполняете какие-то религиозные обязанности, и это дает вам право называться хорошим роботом. В религии нет обязанностей. Никто не обязан становиться лучше. Никто не обязан стремиться к Пробуждению.