как ей жить без существа, в которое вложена была вся сила любви. И до сих пор еще не знает как. Мне потеря эта больна. Но я далеко не чувствую ее так, как Соня, во-1-х, потому что у меня была и есть другая жизнь, духовная, во-2-х, потому что я из-за ее горя не вижу своего лишения и потому что вижу, что что-то великое совершается в ее душе, и жаль ее, и волнует меня ее состояние. Вообще могу сказать, что мне хорошо».
– Очень часто вступают в противоречие самовосприятие и восприятие человека другими людьми. Все, что выходит за рамки стереотипа, начинает интенсивно оцениваться, причем с одной-единственной, своей собственной, точки зрения. Человек ставил себя на место другого, и, если поступок не соответствовал его логике, считал его непродуманным или даже глупым. Например, вы в глазах нищего, которому рассказывали о своем учении, «теряли свое лицо».
– Нищий не доверял мне и, наверное, презирал. Всякий раз, как мне случалось на улице или дома давать бедному, не разговаривая с ним, какую-нибудь мелкую монету, я видел или мне казалось, что я видел, удовольствие и благодарность на лице бедного, и сам испытывал при этой форме благодарности приятное чувство. Я видел, что я сделал то, что желал и ожидал от меня человек. Но если я останавливался с бедным и с участием расспрашивал его о его прежней и теперешней жизни, более или менее входил в подробности его жизни, я чувствовал, что нельзя уже дать три или двадцать копеек. Я начинал перебирать в кошельке деньги, сомневаясь, сколько дать, давал всегда больше и всегда видел, что бедный уходит от меня недовольный.
– Почему? Ведь он получил больше, чем рассчитывал?
– Если я давал после сближения с бедным три рубля и больше, то почти всегда я видел мрачность, недовольство, злобу даже на лице бедного. Случалось, что, взяв десять рублей, он уходил, не сказав даже спасибо, так, как будто я обидел его. И при этом мне всегда бывало неловко, совестно, и я всегда чувствовал себя виноватым. Если же я неделями, месяцами, годами следил за бедным, и помогал ему, и высказывал ему свои взгляды, и сближался с ним, то отношения с ним становились мукой. Я видел, что бедный презирает меня. И я чувствовал, что он прав.
– В чем он прав?
– В том, что я имею больше, чем мне нужно. Необходимое не отдают, поэтому мой поступок непонятен. Например, помещик Нехлюдов передал свою землю крестьянам. Но он видел, что крестьяне, несмотря на то, что некоторые из них говорили ему благодарственные слова, были недовольны и ожидали чего-то большего. Выходило, что он лишил себя многого, а крестьянам не сделал того, чего они ожидали. Нехлюдов говорил довольно ясно, и мужики были люди понятливые; но его не понимали и не могли понять по той самой причине, по которой приказчик тоже долго не понимал. Они были, несомненно, убеждены в том, что всякому человеку свойственно соблюдать свою выгоду. Про помещиков же они давно уже по опыту нескольких поколений знали, что помещик всегда соблюдает свою выгоду в ущерб крестьянам. И потому, если помещик