Чтобы свекровь увидела! Подняла бидон, и даже успела донести его на весу до комнаты, как вдруг резанувшая боль заставила ее вскрикнуть и опуститься рядом со злополучным бидоном на пол…
Родила Валя почти через сутки. Девочку. Немножко посожалела – Витя так хотел сына! – и провалилась в сон.
Когда принесли кормить, увидела малюсенький туго спеленатый кокончик с кукольной головой в казенной косынке – и заплакала. Соседки по палате споро кормили, умильно глядя на свои сокровища, а она разглядывала сморщенное красное личико, худенькие щечки, закрытые глазки совсем без ресниц, кривящийся ротик, слушала почти котеночий писк, и плакала. Вот тебе и «малэнька, да худэнька»… А каким еще мог быть недоношенный «семимесячный» младенец?
Уборщица, дородная тетка, до этого возившая шваброй по полу и не обращавшая никакого внимания на остальных женщин, поравнявшись с ее кроватью, хмуро посмотрела на Валю:
– Чего ревешь? Щас придут забирать, а ты не покормила!
– Да как же я ее покормлю? – плакала Валя. – Она такая маленькая! Голова меньше сиськи в два раза! А ротик вообще малюсенький, сосок не влезет! Она же подавится!
– Не подавится! Что надо, возьмет, а остальное выплюнет! – Уборщица, недолго думая, обтерла руки о подол халата (тоже, надо сказать, не блистающего чистотой), взяла одной рукой Валину грудь, а другой обхватила детскую головку. И ловко сунула в раскрытый ротик чуть ли не полгруди. Валя и ахнуть не успела, как малышка открыла глазки и изо всех сил принялась сосать. Да так бойко, будто ее кто этому учил!
Валю накрыл целый ураган эмоций. Радость, что все получилось и ребенок прекрасно справляется с грудью, удивление, как это вышло, осознание, что это! Ее! Ребенок! А значит, она – мама! Умиление от личика, вдруг ставшего ужасно сосредоточенным, будто экзамен сдает. И бесконечной нежности к этому маленькому чуду…
Дочка хорошо набирала вес, с молоком у Вали было все прекрасно, так что их через десять дней выписали. Когда Вале выдали на руки запеленатого в домашнее ребенка, оказалось, что она в байковом одеяльце, а поверх него пуховый платок. Это было странно, можно же было просто ватное одеяло взять.
Витя, конечно, сиял. Свекровь скупо улыбнулась, и, приподняв уголок платка, заглянула в личико малышки.
– Ой же ж, малэнька какая! Вот у меня Виктор – пять килограммов родился! Богатырь!
– Пять килограммов! – ахнула про себя Валя. – Так значит, это еще и хорошо, что я ее сейчас родила. А если бы доносила, то мне бы и не разродиться было! – но благоразумно промолчала.
Валя ждала, что ее будут ругать за тот бидон, за то, что родила раньше срока (мама бы непременно выругала!), но свекрови и невестке, кажется, это было все равно. Вот если бы мальчик был!
Все-таки надо отдать свекрови должное. Всегда хмурое лицо ее будто чуть разглаживалось, когда она смотрела на ребенка. Она принесла коробку, выложила ее ватой и сказала, чтобы ребенок спал пока здесь, иначе может простудиться. Строго приказала следить, чтобы маленькая не лежала мокрой. И кормить велела почаще.
– Ну,