и пошла кормить Олэнку. Маленькая уже наелась и Валя забавляла ее погремушкой. Вдруг в комнату влетела Нонна. В руках у нее была сковорода, которую Вадя только что вымыла.
– Это ты так сковородки моешь? – Нонна с презрительной гримасой сунула сковороду Вале под нос. – Весь жир оставила, заср…ка!
– Где ты жир увидела? – возмутилась Валя.
– Где? Да вот! – Нонна провела пальцем по сковороде и ткнула им чуть ли не в Валин нос. Палец был совершенно чистым.
– Ну, и где жир? Что-то я его не вижу! – Валя отодвинула Ноннин палец от лица.
– Не видишь? То и понятно, что плохо моешь! Да что ты вообще можешь? Ребенка и то не могла нормально родить! – ехидничала Нонна.
– Чем ребенок-то тебе не угодил? – Валя уже кипела от возмущения.
– А тем! Другая баба сына бы родила, да не такого заморыша! – Ноннин палец теперь ткнул в Олэнку.
– Другая-не другая, а у Виктора я! – Валя уперла руки в бока.
– Ага, ты! Да если б не ты! Знаешь, какая у него невеста была, не чета тебе! И красивая, и богатая! Жили бы уже давно в новом доме, и копейки бы не считали!
– Невеста?– насторожилась Валя. – Это та, которая «Надя»? – вспомнила она Витину татуировку. – Витя рассказывал, как вы его женить хотели!
– Не мы, а он сам хотел! А тебе нарочно приврал. Что, не понимаешь, мужик никогда правды не скажет! А ты и рада, окрутила его!
У Вали вдруг сразу пропало желание с ней спорить. Вот, значит, как. Ей хотелось заплакать, но, увидев торжествующее Ноннино лицо, подумала: «Вот уж нет!». Нонна, видимо, почувствовав, что скандала не состоится, ушла, унеся сковороду.
Решение возникло сразу. Не приняли ее тут, и не надо. Уедет домой. Тем более что декретный отпуск скоро кончится (ей, как родившей недоношенного ребенка, полагалось три месяца), и надо будет выходить на работу. А Виктор… пусть как хочет. Захочет с ней быть – приедет. А нет, так она ему развод даст. Пусть женится на своей Наденьке, она стоять на пути не станет. А они с дочкой проживут.
Уложив дочку, сбегала на вокзал. Поезд – большая удача! – уходил через два часа. Отлично, успеет собраться. Да и собирать-то особо нечего – ее одежда, да дочкина. Кстати сказать, и той-то тоже не много было – не расщедрилась тетушка для племянницы. И, похоже, большую часть денег Валиных попросту прикарманила. Даже одеяло ватное так и не купила. Отнекивалась, мол, платком пуховым можно сверху укрыть, и так хорошо.
Только вот билеты на поезд были лишь в купейном вагоне. Это было ужасно дорого, и денег уже ни на что не оставалось, только поесть в пути. А в Петрозаводске еще на местный самолет пересаживаться, иначе никак. Ну и ладно, в Петрозаводске у маминой сестры в долг попросит. Кстати, надо ей позвонить, чтобы встретили. Ведь платок свекровкин Валя не возьмет. Значит, придется завернуть Олэнку в одно байковое одеяльце. Тут-то она добежит, вокзал близко, а в Карелии сейчас морозы – ого-го! Так что пусть к поезду одеяло принесут.
Все это она выпалила Тете Пане по телефону (на почтамте переговоры сразу почти дали). На