ходил другой человек – Эрнст Иоганн Бирен. О нем поговорим позднее.
Мы знаем, что карьера Меншикова вскоре окончилась судом и сибирской ссылкой. 9 апреля 1728 года был издан указ, по которому князь был лишен дворянства и орденов, имущество его было конфисковано, а он сам, как простой арестант, должен был вместе с семьей отбыть на поселение в Березов.
Анна вздохнула с облегчением и тут же написала мальчику-императору верноподданническое письмо: «Я неоднократно просила, чтоб мне позволено было по моей должности Вашему Императорскому Величеству с восприятием престола российского поздравить и целовать Вашего Величества дорогие ручки, но получила на все мои письма от князя Меншикова ответ, чтоб мне не ездить. Ныне паки всепокорно Вашего Императорского Величества прошу повелеть мне для моей поездки в Петербург поставить в прибавку почтовых, как прежде давно было, лошадей».
Прибавку почтовых Анне не сделали. Место Меншикова при троне занял Андрей Иванович Остерман, а он, видимо, считал, что Анне совершенно не обязательно лично видеться с императором и докучать ему просьбами. Бестужев вернулся в Митаву, где был встречен очень прохладно. Где и когда произошел столь крутой перелом в отношениях Анны и Бестужева? Да, у герцогини был новый любовник, но и при Бироне она продолжала хлопотать о Петре Михайловиче. А потом вдруг нет.
Бестужев осознал, что лишился поддержки Анны. Лишились ее и его дети. Особенно душа Петра Михайловича болела за опальную дочь. Несмотря на уединенный образ жизни княгини Волконской, между отцом и дочерью шла активная переписка.
Когда Анна вместе с Бироном отправилась в Москву, Бестужев написал дочери подробное письмо: «Я в несносной печали, едва во мне дух держится, потому что через злых людей друг мой сердечный друг от меня отменился, а Ваш друг (Бирон. – Авт.) более в кредите остался. Но Вы об этом не давайте знать, Вы должны угождать и твердо поступать и служить во всем, чтоб в кредите быть и ничем нимало не раздражать, только утешать во всем и искусно смотреть, что о нас он (Бирон. – Авт.) говорит, не в противность ли?» Далее идут подробные указания, с кем поступать дружески, кого избегать, чьей любви искать, а от кого таиться. «Отпишите осторожно под чужим конвертом о состоянии двора Ее Высочества (Анны. – Авт.), отпишите, как Ее Высочество и от кого принята будет». «Вы о моей обиде не давайте знать. Как будто ничего не знаете; служите старательно и верно. Безо всякой противности, хотя что и видите – молчите, только меня уведомляйте». И везде призыв: осторожнее! «Ради Бога осторожнее живите и пишите!»
Господи, что за мука так жить, без конца юлить, хитрить, ни одного шага в простоте, все игра и лицедейство! Но, видно, такова она, придворная жизнь.
Бестужевские призывы к осторожности не помогли. От дворового человека князя Волконского был написан Остерману донос на свою барыню: несмотря-де на приказ жить в деревне, она ездит в Москву и ведет тайную переписку с многими лицами, а недавно посыльный из Митавы привез