немного припугнуть. Было бы прекрасно, если бы это сделал сам купец.
– Мой агент уже намекнул Али-хану, что Соломея, возможно, скоро покинет Бухару и тогда он может лишиться этих денег, – сказал Лацис.
– Тогда ее уже пора брать, пока тепленькая, – решительно сказал Агабек. – Завтра же и займусь ей лично!
Глава V. Бухара. Апрель, 1924 год
Приодевшись по последней бухарской моде в лаковые штиблеты, стального цвета брюки-галифе, белоснежную косоворотку и серый парусиновый пиджак, Агабек в поисках очаровательной незнакомки устроился в станционном буфете, у выхода на перрон. Внимательно вглядываясь в толпу, спешащую на утренний поезд, он, по давней своей привычке, находил в толпе наиболее любопытные лица, пытаясь угадать по мине, застывшей на лице, о чем снующие мимо него люди думают. Агабек считал себя неплохим физиономистом. Работая с агентурой, он частенько убеждался в этом. Намечая себе очередной объект для вербовки, он старался узнать о нем как можно больше, и не только анкетные данные, но и мельчайшие подробности его жизни, влияющие на его характер, поступки и интересы. Особое внимание он уделял проблемам и неисполненным желаниям. Владея этой информацией, он, как правило, выстраивал четкую систему мер воздействия на человека, на его болевые и сладострастные точки.
Задумавшись, Агабек чуть было не пропустил томный взгляд черноглазой красавицы, случайно брошенный из-под длинных ресниц.
«Так это же она! – возбужденно подумал Агабек, вспомнив рассказ Лациса. – Конечно, это же она!»
Не показывая виду, что женщина его интересует, Агабек последовал за ней. Сначала он хотел, пробравшись первым в вагон, предложить ей при посадке свою руку, но тут же от этой джентльменской идеи отказался.
«Это будет слишком навязчиво», – подумал он и, когда на перрон подали железнодорожный состав, спокойно, следуя в отдалении от своего объекта, разместился на крайней, отполированной до блеска деревянной скамье. Вскоре поезд тронулся, и за окном замелькали серые стены и голубые купола многочисленных медресе и мечетей. За городом, на бескрайних полях уже вовсю кипела работа. Одни дехкане с помощью буйволов, деревянными сохами пахали, как в древние времена, землю, другие сучковатыми бревнами боронили ее, третьи чем-то засевали вспаханные пашни.
«Ну прямо настоящая сельская идиллия, – подумал Агабек. – Даже не верится, что вокруг вот уже который год идет борьба не на жизнь, а на смерть».
Неожиданный женский вскрик оторвал Агабека от витавших вдалеке от реальной действительности мыслей.
– Ой! Мою сумочку украли!
Резво вскочив, он увидел, как, расталкивая локтями пассажиров, к межвагонной двери бежит крепкий детина выше среднего роста, в рваном халате, накинутом на голое тело, и прохудившихся чувяках. Пассажиры испуганно расступались при его приближении. Оборванец имел такой, поистине разбойничий вид, что никто не решался стать у него на пути.
Поравнявшись с крайней скамейкой, он уже намеревался улизнуть в дверь, когда