ем эта книга?
Но за полчаса до лета – случилось. Как будто всё вдруг завертелось, ожило, заговорило внутри. Наверное, весна наконец проснулась во мне. С ее теплым солнцем и перерождением всего живого я вдруг поняла, зачем пишу.
Я пишу письмо в будущее. Закупориваю вкус домашних вишневых вареников моей бабушки, герметизирую звуки и запах дома нашей квартиры на Таганке, рисую портреты родителей и веду летопись своей красивой истории любви – бережно упаковываю это всё и передаю в будущее – родным, семье и просто людям, кто откроет свое сердце для этой книги.
Я пишу об ощущении мира маленькой девочки, которую всегда чувствовала в себе. И чувствую по сей день… Казалось бы, такие простые, обыденные вещи – мысли, страхи, люди, места. Зачем кому-то читать истории о шелковом халате моей бабушки, об обжигающем пятки песке в Оленевке, о любимом торте из вареной сгущенки, маминых подругах, московских улицах?
Но все эти истории, весь миллион деталей и сюжетов и формируют суть человека. Каждое тонкое ощущение, мысль, страх или встреча – всё формирует тебя. Одного такого, не похожего ни на кого на этом свете. Жизнь заложила всё это в тебя, она же совершенствует, полирует, доводит до блеска. Ты живешь, а значит, ты уже уникален. Береги это в себе, не бойся своей непохожести. Это и есть то самое достоинство, дарованное человеку Богом и природой. Чувствуй, возноси, взращивай, запоминай. Всё, что внутри и вокруг тебя, – это и есть только твоя, а значит, лучшая дорога под названием «жизнь».
Я бережно заворачиваю мысли и чувства в эту книгу, отпускаю. Волнительно. Здесь нет сложных смыслов, всё простое, но близкое и важное.
Мечтаю, чтобы, прочитав ее, вы смогли почувствовать – улыбнуться или взгрустнуть, возможно, задуматься. Каждый о своем. Своем важном, но так тщательно спрятанном внутри.
Замечая себя
Я другая. С самого детства мне так казалось. Кроме того, что меня дразнили – «Зачем тебе такие большие губы?», – с первого взгляда я особенно ничем не выделялась. Но всегда чувствовала: что-то отделяло меня от мира. Это «нечто» ощущалось как момент тишины, пауза, которая требовалась мне, чтобы осознать происходящее вокруг. Это пространство творчества и мечты, пространство «между», где застывало всё, что случалось со мной – настаивалось, оценивалось, приобретало форму. Высокая чувствительность и наблюдательность дали возможность заметить его еще в детстве.
Проявлялась эта инаковость, например, в одежде. Во времена моего детства решиться на смелый образ было сложно. О насмотренности не было и речи. И я нашла свой особенный стиль, без претензии на звание самой модной девочки в школе. Минимализм со мной случился до наступления эпохи минимализма: черная кофта, серые брюки, волосы всегда на прямой пробор и в пучок. Тогда так было совсем не принято, ведь только-только появилась возможность покупать себе разноцветные заколки и одежду. Помню, модно было носить капор. И у меня он тоже появился, правда, в момент, когда уже был у всех, отчего стал мне совершенно не нужен. Я не кичилась тем, что не похожа на других, я не знала, что с этим делать. Просто тихо хранила в себе это ощущение. Мне очень хотелось, чтобы кто-то разглядел меня настоящую.
И очередей мальчиков за мной никогда не было – я оказалась для них слишком сложной. Моя взрослость, конечно, отразилась и на отношениях: всё могло быть только серьезно. Мне хотелось сохранить себя для настоящих чувств, той самой любви. Когда вокруг все бегали на свидания и были «с кем-то», я иногда грустила, но меняться ни за что не была готова. Тогда мне казалось, что со мной что-то не так, ведь в летнем лагере мальчики не приглашали меня танцевать под «Руки вверх!».
В моем мире я до сих пор пишу письма тонкой ручкой, читаю бумажные книги. Ношу нательный крестик на простой веревочке. Из косметики у меня – крем для лица, а духам я предпочитаю запах кожи, скошенной травы, жженой осенней листвы.
Всё принятое обществом, что перечило моим внутренним устоям, тут же отзывалось во мне защемлением в области ключицы, угрызениями совести или желанием сбежать. Делиться переживаниями я не считала нужным, оттого примерно полжизни вела внутренний разговор с собой: «Я другая, что же это значит?» Всегда со всеми дружила, но душа нараспашку – это не про меня. Наверное, поэтому мне так странен этот сегодняшний открытый настежь мир, где многое делается напоказ, где говорить о сокровенном с толпой – новая норма. Я его люблю, но он очень не похож на мой.
В моем мире я до сих пор пишу письма тонкой ручкой, читаю бумажные книги. Ношу нательный крестик на простой веревочке. Из косметики у меня – крем для лица, а духам я предпочитаю запах кожи, скошенной травы, жженой осенней листвы.
Весь мир хочет, чтобы человек уложился в стандарты общества, но однажды я поняла, что мне хорошо по-настоящему, лишь когда я слышу себя – замечаю свои ощущения и выбираю, что хотят мои душа и тело. Когда замираю послушать колокольный звон посреди дневной гонки, выбираю строгость к себе вместо праздного веселья и уезжаю за город гулять босиком по хрустящей траве вместо светских встреч, где будут «все». Даже если это странно и никто на свете меня не поймет, гармония с собой