и Марка прошел плодотворно. Утро следующего дня представлялось паре в виде завтрака и любви.
Было около десяти, у Кати зазвонил телефон. Она поднялась с постели в костюме Евы. Звонил брат Сергей из Москвы. Поздравлял с юбилеем. Разговор уже заканчивался, когда Катя спросила: «ВЫ ЧТО, ГОТОВИТЕСЬ К ЯДЕРНОЙ ВОЙНЕ С НАМИ? НАС УЖЕ ИНСТРУКТИРУЮТ…»
В ответ Сергей рассмеялся. Он сказал, что у них обычная жизнь, которая не изменилась с прошлого года. Вот только израильтянин Кедми немного огорчил, сообщив, что подорожала еда. Проверили – точно! Разговор подошел к концу, и дальше все продолжалось согласно меню, из которого оставалось только белое сухое, рыба фиш, она же меч, и любовь. Последнего было в избытке.
Вечер, ресторан недалеко от Гарвардского университета.
Интерьер поражал великолепием. Оформление в стиле средневекового замка. Красное дерево в отделке, островки с круглыми столиками, утопающие в зелени. А вокруг вода, в которой в равнодушном безмолвии медленно шевелили плавниками рыбы.
Острова соединялись между собой железными коваными мостиками. Центром описанного великолепия являлся, конечно же, бар, сверкающий шиком. Все мостики сходились к нему, как, впрочем, и расходились от него. Были инциденты, когда мостик служил гостям трамплином, после чего хозяин углубил дно, и купание стало нормой.
Гуляли вечером, ночью и на следующий день тоже. Утро оказалось тяжелым, а тяжелое невыносимым. Иногда поднимались поесть, выпить, закусить. Захотелось пройтись – прошлись на матч. Сражались «Бостон Брюинз» с «Филадельфией Флайерз». Драки создавали настроение, а удаления хоккеистов мешали болельщикам жить. Интерес к хоккею у Кати был в крови. Иногда она пыталась подтанцовывать на Марке, как на шесте, не получалось – падала.
И только на утро завтрашнего дня пара запланировала отъезд. Отъехали через день вечером.
– Могут ли русские прожить без водки? – спросил Марк Катю.
– Могут, – ответила Катя, – но это будет уже не жизнь, – и запела.
– А без песни? – продолжил Марк.
– А вот без песни не могут. Песня – это часть нашей души. А если не пить, не петь и даже быстро не ездить, то это уже не русские.
Катя была русской, а стало быть, любила хоккей, пила водку и иногда курила.
Машина возвращалась обратно в отель по хайвею № 95. Безлюдный и сонный, он лежал, не дергаясь, отсвечивая чуть пожелтевшей разделительной полосой. Всё произошло внезапно.
Страшный звук, за которым последовала ударная волна, сметающая все на своем пути… Ослепительно яркий свет… и ужас в сознании…
Машину, только что ехавшую вперед, кто-то остановил сильными руками, а потом взял и отодвинул назад. Двигатель заглох. На крышу с шумом посыпались непонятные предметы. Марк приказал Кате закрыть лицо руками, что сделал и сам. Перед капотом машины начал расти огромной высоты гриб.
Строения небольшого городка, только что весело мигающие огнями, исчезли, а сам город погрузился во тьму.
Шестым чувством Марк понял, что их что-то спасло, но что?
– Нам