я ничему не научился, – признаю, – но новые эмоции получил.
Не буду же я рассказывать, что все мои предыдущие партнеры либо состояли со мной в дружеских отношениях, либо работали на моего дядю. Никто из них никогда бы не нанес мне настоящего увечья. А отсутствие риска делает бой неинтересным априори.
Что касается драк с незнакомцами… Да не дерусь я, почти любой конфликт можно разрешить мирным путем, особенно если у тебя хорошо подвешен язык. В академии было много случаев, которые едва не вылились в драку, но всегда удавалось договориться. А за пределами ЛЛА с меня глаз не спускают дядюшкины церберы. Те несколько раз, когда я нагло сбегал из-под опеки, не считаются.
Да, меня обучали, да, я многое умею, но сегодняшний спарринг с Эдом стоил сотен других, потому что впервые были важны именно мои навыки, а не я сам или мои родственники.
За мной всюду таскается толпа охраны, и чаще я их не замечаю, потому что попросту привык и не обращаю внимания. Но сегодняшний бой с Эдом был глотком свободы, как и сам нелепый побег на «Старой ласточке».
Только все это Мэг я не скажу, потому что чужие проблемы должны оставаться чужими. А у меня и проблем-то в жизни нет, потому что меня оберегают, как хрустальную вазу.
– Значит, ты адреналиновый наркоман, – делает Маргарет собственный вывод.
– Вроде того, – не отрицаю. Может, она и права, и мой диагноз установить проще простого.
Снова не сдерживаюсь и зеваю.
Мэг заканчивает, пропускает эластичный бинт через грудную клетку и закрепляет.
– Иди уже, – отпускает, вручив специальный бандаж, с которым мне предстоит разгуливать, чтобы не потревожить сустав раньше времени. – И учти, – напутствует, – в ближайшие три недели не вздумай снимать повязку и двигать плечом. Я еще посмотрю тебя перед спуском на Альберу, а там лондорские врачи разберутся.
Конечно, разберутся. Рикардо мигом поднимет на уши весь штат врачей Центрального госпиталя по причине моего нового увечья. Мрак.
– Спасибо, – улыбаюсь сквозь новый зевок.
– Иди, иди, камикадзе, – провожает и добавляет уже вслед: – Мало тебя в детстве пороли.
Меня вообще не пороли. Не били и не обижали. Я же хрустальная ваза, помните?
***
Что бы ни дала мне Мэг, это средство просто на убой. Добравшись до каюты, вырубаюсь не на десять желанных часов, а почти на двадцать. Просыпаюсь вечером следующего дня с головной болью и страшной жаждой, будто вчера принял не болеутоляющее, а пару бутылок виски.
В последний раз так паршиво мне было наутро после праздника в честь моего совершеннолетия, то есть полгода назад. И повторять эти ощущения мне точно не хотелось.
Естественно, в бывшей каюте пилота Келвина нет аптечки, хотя по инструкции такая должна быть у каждого. Ящичек для лекарственных средств первой необходимости есть, но в нем я нахожу только горсть рассыпанных витаминок, некоторые из которых уже покрылись плесенью. Даже не удивляюсь. Закрываю дверцу, тру лицо и собираюсь идти к Мэг за подмогой. Ненавижу