символе натыкались на глухую стену. В каталогах его не было. В списках известных додинастических знаков – тоже. Старшие жрецы, к которым она осмеливалась обратиться с осторожными вопросами о «необычных архаичных глифах», либо отмахивались, либо смотрели с подозрением.
– Сосредоточься на своих прямых обязанностях, Мерит, – повторил ей наставник по астрономии, старый Ипу. – Знания, что лежат за гранью дозволенного, подобны скорпиону в темноте. Они могут ужалить.
Но Мерит не могла отступить. Образ из видения – город из черного камня, глаза из расплавленного серебра – преследовал ее. Шепот, который она теперь слышала почти постоянно на периферии слуха, как только оставалась одна в тишине, становился настойчивее. Он больше не пугал ее так сильно, скорее… звал. Словно кто-то пытался ей что-то сказать, но говорил на давно мертвом языке.
Она знала, что в закрытых секциях архива, куда допускались лишь высшие посвященные, хранились тексты, считавшиеся опасными или еретическими. Возможно, там был ключ. Но как туда попасть?
Ее внимание привлек другой путь. В храмовых сокровищницах, помимо золота и лазурита, хранились и артефакты непонятного назначения, найденные в древних гробницах или принесенные из дальних походов. Предметы, чью историю и функцию не могли объяснить даже мудрейшие. Что, если один из них связан с ее видениями? Что, если он несет на себе тот же странный символ?
Это была рискованная идея. Доступ в сокровищницы был строго ограничен. Но Мерит чувствовала, что время поджимает. То, что началось как смутное беспокойство, перерастало в уверенность: что-то надвигается. Что-то, связанное с пустыней, с ее шепотом, с забытым прошлым.
***
На следующий день, выполняя поручение отнести несколько свитков в канцелярию при Великом Храме Амона в Карнаке, Мерит оказалась среди шумной толпы паломников, жрецов и стражников на широкой аллее, ведущей к пилонам. Воздух гудел от голосов, запахов благовоний и пыли.
На мгновение ее взгляд выхватил из толпы высокую, крепкую фигуру воина-меджая. Он стоял у входа в один из боковых дворов, его лицо было суровым и сосредоточенным, взгляд внимательно сканировал окружающих. Что-то в его осанке, в том, как он держался – твердо, уверенно, словно скала среди волн толпы, – привлекло ее внимание. Было в нем что-то от той самой пустыни, которую он, вероятно, охранял – сила, стойкость и скрытая опасность. Их взгляды на долю секунды встретились. Просто случайное пересечение взглядов в многолюдном месте. Мерит чуть смутилась и поспешила дальше, прижимая свитки к груди.
Камос тоже заметил ее – молодую жрицу с необычно серьезными, умными глазами. Она отличалась от суетливых служительниц Исиды или танцовщиц Хатхор. Было в ней что-то… сосредоточенное, почти отстраненное. Он проводил ее взглядом, пока она не скрылась в тени ворот, а затем вернулся к своим обязанностям. Но образ девушки с глазами, в которых, как ему показалось, отражалась тень какой-то глубокой мысли, почему-то задержался в его памяти.
***
Поздним