придорожного кафе.
Вывеска «Sunny’s Diner» мигала неоном, буквы местами перегорели, а проводка за вывеской тревожно искрила время от времени.
На парковке стояли пара ржавых пикапов и фургон с облезшей рекламой сантехнических услуг. Окна забегаловки выглядели давно немытыми, мутными светлыми пятнами на фоне остального заведения, словно их не чистили с самого открытия кафе.
Джимми поставил свой Форд поближе к входу, выбрался из машины, перекинулся парой слов с байкерами, припарковавшими свои мотоциклы в тени старых деревьев, и через минуту вернулся ко мне.
– Идём! – коротко бросил он, уверенным шагом двинувшись в сторону здания.
Колокольчик на двери глухо звякнул, и я с интересом оглядел пустой зал придорожной кафешки…
Клетчатые полы с грязными разводами, несколько потёртых столиков, красные диваны с потрескавшейся обивкой, облезшая стойка и два неработающих музыкальных автомата у стены. Внутри пахло кислым пивом и мокрой тряпкой, которой совсем недавно кто-то протёр плитку, стараясь привести её в первоначальное состояние, но сделав только хуже.
За окнами глухо шумел океан, а тусклый свет неоновой вывески делал пятна на полу похожими на расплывшиеся лужи крови.
За стойкой, у старого пивного крана, лениво протирая высокие бокалы, скучал седой, еще не совсем дряхлый старик в мятом фартуке – явно хозяин этого славного заведения, тот самый Санни.
Вытянутое, сухое лицо с прожилками старых шрамов на скулах, сеточка морщин на лбу и под глазами от яркого южного солнца, и внимательный, цепкий взгляд прожжённого зека из-под густых, мохнатых бровей. Не знаю, как в США, но если бы это был русский, я бы безошибочно определил в нём коронованного вора в законе, проведшего большую часть своей жизни за решёткой.
Старик поднял на нас глаза, кивнул в приветствии и без особого интереса вернулся к своему занятию. Мы с Джимми прошли через пустой зал, заняли массивный стол у дальней стены, явно рассчитанный на большую компанию, и опустились на тяжёлые деревянные стулья.
Джимми сел лицом к входной двери, а я устроился рядом, смахнув со стола пару раздражающих меня крошек.
Со стороны стойки донёсся глухой щелчок и скрип – Санни откинул часть барной столешницы в сторону, выбрался наружу, и шаркая по кафельному полу двинулся в нашу сторону с подносом в руке.
Остановился перед нашим столиком, молча разложил перед нами тонкие картонные подставки для напитков, поставил на них два ледяных бокала пива, так же молчаливо развернулся и пошаркал обратно…
– А можно кофе, уважаемый? – окликнул я его в спину.
Старик замер на полпути, обернулся и окатил меня тяжёлым взглядом.
– Кофе? – сухим, скрипучим голосом удивлённо пробормотал он, словно слышал это слово впервые.
– Кофе, – подтвердил я. – Это как чай, только не из листьев, а из зёрен. Обычно заваривается в кофемашине и подаётся в маленьких смешных стаканчиках.
– Будет тебе кофе, умник, – пробурчал старик, усмехнувшись