в руках новогородцев.
Голод взял людей за горло очень быстро. Первыми недостаток пищи на себе почувствовали маленькие детишки. Их несмолкаемый плач и укоризненные взгляды, обращённые к взрослым, доводили Фроуда до бешенства. Ярл приказал Эдмунду раздать из собственных кладовых все имеющиеся съестные припасы женщинам с детьми.
Единственным утешением ему служило то, что не знали окружившие крепость ратники о подземном ходе, ведущем под крутой берег реки. В случае крайней нужды он мог через него вывести из города часть людей. Да ещё телохранитель Ассер чуть ли не каждую ночь выбирался на берег реки и возвращался в крепость под утро с овцой на плечах. Как воин ухитрялся под самым носом у новогородцев пробираться в стадо, убивать одно животное и незамеченным притаскивать тушу домой, об этом Фроуд старался не думать. Ярл был просто безмерно благодарен храброму воину. Да и женщины, которые с утра в больших котлах варили мясную похлёбку, пытаясь накормить ею как можно больше людей, не жалели хвалебных слов.
И всё же враги узнали тайну крепости. Может, выследили Ассера, иль виной тому стала дочь ярла Карин, иногда убегающая ополоснуться в реке.
Штурмовой отряд викингов княжича Антона под утро проник в подземный ход, ворвался в город, перебил стражу и распахнул настежь ворота.
Началась резня.
Воспользовавшись сумятицей, ярл с десятком человек прошли по подземелью и затаились в густом кустарнике под берегом реки.
Они дождались, когда дымом от горящих домов заволокло русло и стоящие напротив крепости лодьи вынужденно поднялись на пару сотен локтей вверх по течению.
Фроуд со своими людьми тут же пустились вплавь через реку.
Уже выходя из воды на противоположном берегу, ярл обернулся и увидел свою дочь Карин на палубе ближайшей лодьи. Руки девушки были связаны за спиной, а какой-то высокий сухощавый воин тащил её к борту, пальцем указывая в сторону Фроуда и что-то гневно крича ей в лицо.
В бессилии заскрежетав зубами, ярл бросился в лесную чащу вслед за своими спутниками.
Совсем недавно это было, а казалось, что целая жизнь прошла.
Фроуд пошевелился в кресле, принимая более удобную позу.
Начинался новый день, похожий на все предыдущие.
Глава 3
Антон стоял на берегу реки и с грустью провожал взглядом отплывающие от пирса драккары и лодьи, на которых крепость покидали его братья.
Уж так случилось, что ещё совсем недавно они казались ему почти чужими людьми, но как-то незаметно стали близки и дороги. Да и братья относились к нему с уважением и любовью, потому и хотелось помочь им подняться высоко над всей многочисленной роднёй. Княжич понимал, что, кроме него, никто не захочет и не сможет ничего для них сделать. Задумано было много. Беспокоило лишь одно: успеет ли он.
Антону навсегда запомнились слова Бейнира, сказанные при расставании, когда вместе с братьями и князем Гостомыслом он уплывал из Холма в Новогород. Голос викинга часто звучал где-то в его голове:
– Жизнь