братом Николаем, который в то время служил в Гвардейской артиллерии. А вскоре их отец Сергей Николаевич Тургенев скончался.
Иван продолжал учиться на историко-филологическом факультете Петербургского университета и осенью 1837 года получил степень кандидата. Каждое лето он проводил в Спасском, где и случился один неприятный эпизод. Вот как об этом рассказывал А.А. Дунин, журналист:
«Иван Сергеевич – студент петербургского университета – приехал домой, в село Спасское-Лутовиново, на рождественские каникулы. Первую новость, какую он услышал от матери, это – продажа дворовой девушки Луши, красавицы и первой рукодельницы в дворне. Новость эта поразила и возмутила его до глубины души».
Луша была сверстницей и товарищем его детских игр, она выучилась с помощью Ивана грамоте и потихоньку перечитала всю лутовиновскую библиотеку. Чтение расширило умственный горизонт деревенской девушки, и у нее появился свой собственный взгляд на окружающую действительность, отличный от существующих реалий. Однажды Варвара Петровна жестоко наказала розгами своего дворового человека. Луша неожиданно высказала крестьянам порицание барской жестокости. Протест девушки дошел до ушей Варвары Петровны. В наказание ей отрезали косу и заставили пасти гусей. Но это наказание не смутило «строптивую». При всяком удобном случае Луша, как засвидетельствовали барские доносчики, «несла мужикам всякие непотребные небылицы». Встречаясь с крестьянами в поле или в лесу, Луша не упускала случая поговорить с ними «по душам».
– Нет от Бога такого закона, чтобы человек владел человеком, – говорила Луша. – Закон этот придумали господа, потому что он для них выгоден. А перед Богом все люди равны, никакой разницы нет, если они живут по Его воле…
– Бунтует девка! – доложили Лутовинихе. – Сущая язва! Зараза! Варвара Петровна испугалась не на шутку, когда ей к тому же доложили, что бабы, наслушавшись «Лушкиной брехни», отказались доставлять для барского двора грибы и ягоды и сбыли весь сбор их в городе.
– Продать негодяйку! – приказала барыня.
Лушу продали, по домашней запродажной записи, соседней помещице, которую за жестокость мужики прозвали «Медведицей», но Луша еще не была вывезена из Лутовинова.
Иван Сергеевич отважно заявил матери, что продажи Луши ни в каком случае не допустит и спрятал девушку в одной надежной крестьянской избе. Покупательница, осведомленная о вмешательстве Ивана Сергеевича, обратилась к уездной полиции за содействием к получению купленной «крепостной девки Лукерьи», заявив, что-де «молодой помещик и его девка-метреска бунтуют крестьян». В Спасское-Лутовиново, для усмирения «бунта», немедленно полетел капитан-исправник.
Однако 19‐летний Тургенев и исправнику заявил, что он Луши не выдаст. Услышав такое заявление, исправник, поддерживаемый Варварой Петровной, собрал из жителей окрестных селений толпу «понятых», вооруженных дубинами, и во главе ее отправился к дому, в котором укрывалась девушка. Но Иван Тургенев встретил