пониманием.
– А кто же фаэтоном правил? Кто Наталью Ильиничну привёз? – поинтересовался Семён.
– Так знамо кто, – откликнулась всезнающая Дашка. – Барон Медякин слугу своего верного Харитона из самой столицы привёз и к Наталье Ильиничне в охрану установил. Говорят, никому более не доверяет. Он из бывших солдат, пороху понюхал.
– А ты откуда про то знаешь? – удивился Семён.
– Так ты ж нас с Татьяной Григорьевной сам к Медякиным возил. Так я там и подсмотрела, да подслушала, – хвасталась Дашка.
– А где он? – осмотрелся Семён.
– Вон, у дерева стоит, с внуком травницы разговаривает. А внук-то у травницы изрядный краснодеревщик. У самого Силантия в учениках был, – объяснила Пелагея. Дашка глянула в сторону разговаривающих.
– Пойду я водицы попрошу испить, а то жарко больно, – улыбнулась Дашка.
– Ой, лиса, уже и хвост распушила, думает, он на неё взглянет. У него таких Дашек, верно, целый воз, – усмехнулась Пелагея.
– А чего ж завидуешь? Сама ведь года свои прожила, в невесты к Федору уже не пойдешь, так, думаешь, другим не стоит свою судьбинушку обустраивать? – осадил её Семён.
– Да, говорят, он грамотный, и абы на кого не заглядится, – прошипела Пелагея, то ли от злости, то ли от обиды.
***
– Знать, это Еганов Игнат Фомич, – покачала головой Эльга. – И бандитскую ватагу Ваньки Копытина, выходит, он прикончил. Был Васькой Лопатиным, а теперича в Еганове обжился. Барином стать вздумал, видать. Как же семья его тёмной сути не приметила?
– Барон Медякин поведал мне, когда мы с бала домой возвращались, что они всего год назад в Вятку переехали из-за долгов. Отец его имение проиграл в карты, так что они столичный дом внаём отдали, а сами на те деньги в Вятке и живут. Да ещё и Игнату Фомичу пришлось в гимназию на службу устраиваться. Батюшка его от горя заболел да слег. Приступ с ним приключился, – поделилась Наташа.
– Но ведь, выходит, он плохих людей устранил. Интересно, а как при революции поступит, на чью сторону встанет? Может, не следует пока его душу в сосуд заключать? – задумалась я.
– Да, дела, – отозвалась Татьяна.
– Не запамятовали вы случаем, что он вам угрозу несет? Да и скольких ещё девиц погубит, – предостерегла Эльга.
– А как у вас дела-то, невестушки? Уж прижились в семьях-то али как? – перевела она разговор.
– Прижились, – ответила Наташа.
– Ты что-то видела, Эльга? Опять травку курила,– с любопытством спросила я.
– Видела, видела. Вот Танюша замуж в сентябре пойдёт, а Наташа следом за ней последует, – улыбнулась травница.
Мы с Таней переглянулись.
– И что ты молчишь? – спросила Татьяна. Наташа лишь пожала плечами.
– Что у тебя с карьерой журналистки? – перевела стрелки Наташа.
– Отец поговорил с дядей. Вы помните, он главный редактор “Вятских губернских ведомостей”. И вот, дядя поинтересовался, о чём может писать молодая девица, не ведающая жизни? А я ответила, что могу писать о политике, например,