текстов по сказочникам не было новшеством: именно по такому принципу строились сборники сказок Н. Ончукова и Д. Зеленина. Точно так же был организован и сборник «Сказки из разных мест Сибири». Однако некоторые фольклористы возражали в то время против классификации такого рода. А. И. Никифоров, например, писал:
Этот принцип исходит из понимания сказки как литературного произведения, имеющего свой авторский стиль, свою школу. Лучший опыт издания сказочников по мастерам принадлежит М. К. Азадовскому. Но повторять механически этот опыт нельзя, потому что должен быть сделан следующий шаг, т. е. подача мастеров не в механическом соединении, а сгруппированными по стилям, по школам, по манере рассказа109.
Еще более жестко высказался по этому поводу (уже после смерти М. К.!) В. Я. Пропп, утверждавший, что Азадовский и его ученики стремились «найти лучших сказочников и записать лучшие сказки». Они, по мнению Проппа, выискивали «художественно полноценные тексты», тогда как важнее, с научной точки зрения, записывать любой устный сказ (т. е. фиксировать материал безотборочно). «Индивидуалистическое изучение фольклора110, – утверждал Пропп, – таит в себе ряд опасностей: отрыв от истории общественных отношений, быта, творчества масс»111.
Двухтомник «Русская сказка», включавший в себя преимущественно тексты, известные по публикациям Зеленина, Макаренко, Ончукова, Садовникова, братьев Соколовых, заметно отличался от предыдущих сборников своим сибирским уклоном. Личность составителя наложила печать на характер издания. Из 15 сказочников, представленных в «Русской сказке», пятеро были сибиряками, которых «открыли» либо предшественники М. К., либо он сам и его ученики (Ф. Кудрявцев, Н. Хандзинский). В первом томе М. К. поместил сказку, записанную А. А. Макаренко в 1896 г. от енисейского крестьянина Е. М. Кокорина (Чимы), а в приложении ко второму тому публиковались, кроме того, сказка «Верная жена», записанная в 1926 г. И. Ростовцевым, и рассказ о сказочнике Терентьиче (из статьи Е. А. Авдеевой «Воспоминания об Иркутске»). Массовому читателю была впервые представлена местная, сибирская школа сказочников. С этой точки зрения «Русская сказка» до сих пор стоит особняком в ряду других – ныне многочисленных – сборников, представляющих русскую народную сказку.
Откликов тем не менее было немного. В библиографических указателях (Библиография 1944 и Указатель 1983) приводится, собственно, лишь один – Н. П. Андреева; все остальные принадлежали зарубежным коллегам: В. Андерсону (Эстония), Й. Больте и И. Поливке (Чехословакия), А. Мазону (Франция). Это были именно отклики, то есть упоминания о выходе книги, краткое ее описание, общая оценка и т. д.112; ни один из них нельзя считать рецензией в полном смысле слова. К тому же отзыв Н. П. Андреева появился спустя четыре года после выхода «Русской сказки» и представляет собой всего-навсего один абзац в обзорной статье. И хотя характеристика двухтомника в целом была самой высокой113, анализ или