на другого.
– Я тебя убью! – гаркнул Никита.
– Щенок…
– Никита!
Они и правда готовы были друг друга убить. В обоих словно демоны вселились. Я бросилась к ним, хотела разнять. Никита замахнулся в очередной раз.
– Ник…
Удар – и я, вскрикнув, отлетела на пол. Приложилась головой так, что перед глазами звёздочки закружились.
– Мама! – Сын оказался рядом.
– Лера!
Они словно забыли, что только что готовы были уничтожить друг друга. Игорь хотел поднять меня, но я оттолкнула его руку. Предупреждающе посмотрела на потянувшегося ко мне сына и, придерживаясь за стену, встала сама.
– Мам…
– Я тебя слушать не хочу. Вы оба… – Тряхнула головой. – Вы просто в животных превратились! Посмотрите на себя! Да приматы – и те умнее! Что вы тут устроили?! Главное, из-за чего?! Ты из-за какой-то распутной девки забыл, что он, – показала на Игоря, – твой отец?! А ты?! – Я посмотрела на мужа. – Ты его в два раза старше! Вы что?! Что она с вами сделала?! Что, объясните мне?!
Оба молчали. Никита поджал губы, Игорь смотрел в стену. У меня ныло плечо. Я догадывалась, что завтра там будет синяк размером с Европу, но это меньшее из того, что меня волновало.
Моя семья разрушилась из-за смазливой шлюхи. Сын, в которого я вложила душу, которому с детства пыталась привить, что такое хорошо и что такое плохо, готов убить отца, и тот не лучше. Пусть это и были только слова – они прозвучали.
– Пока вы не разберётесь между собой, я ни с одним из вас говорить не буду. Подумать только… Я считала, что правильно воспитала своих детей, что у нас есть ценности. Но нет.
Я подняла с пола пальто. В коридоре висело гнетущее молчание. Хорошо, что вещи собрать успела до прихода Игоря.
– Мам, прости.
Я посмотрела на сына. Боже мой! Я только сильнее разозлилась.
– Ты хоть понимаешь, за что прощения просишь?! Не понимаешь!
– Понимаю.
– Да ничего ты не понимаешь! Ни ты, ни он! – рукой с пальто махнула на мужа.
Ярость доводила до слёз.
Моя любимая вазочка для мелочей валялась разбитая на полу. Было чувство, что так же разбилась жизнь, а всё, что её наполняло, мусором рассыпалось вокруг.
Сын поднял два крупных осколка и, кажется, искренне почувствовал себя виноватым. Ваза была сделана в форме розы – её мне подарила подруга на тридцать лет. Лучшая подруга, которая четыре года назад умерла после тяжёлой болезни.
Я принялась одеваться. Руки, как нарочно, застряли в рукавах.
– Чёрт, – процедила сквозь зубы.
Ко мне подошёл Игорь, стал отбирать пальто. Я отшвырнула его руку. Но он сделал по-своему. Я думала, он примется удерживать меня, но он помог мне одеться.
– Давай я тебя отвезу.
– Не нужно меня отвозить. Я на машине.
– Чемодан больше тебя.
– Переживу.
Он развернул меня к себе. Я отвела взгляд, а на глазах набухали слёзы. Игорь провёл по моим рукам через пальто и с шумным выдохом отпустил.
– Хотя бы давай чемодан спущу.
– У