и Кимберли не выпадают молочные зубы.
Она достает мешочек поменьше и разворачивает скатерть. Мне в нос ударяет запах хлеба и «Мармайта»[1]. Желудок уже урчит так, что слышно на другом континенте.
– Вот, принесла тебе…
Выхватываю у нее кусок хлеба прежде, чем девочка успевает закончить предложение.
Если бы отец видел, как я ем, он бы наорал на меня за неподобающие манеры. Я набиваю рот и проглатываю куски не жуя.
– Прости. Это все, что удалось найти так поздно на кухне.
Девочка осторожно приближается ко мне. Я отворачиваюсь, словно голодная собака, защищающая свой кусок мяса.
Она укрывает меня чем-то теплым и пушистым:
– Тут холодно.
Я пялюсь на нее, не переставая жевать. Кашляю и давлюсь куском хлеба.
Она шарит рукой в волшебном мешке и достает бутылку воды. Выхватываю ее и залпом наполовину опустошаю.
Прохладная жидкость смягчает пересохшее горло подобно меду. Скучаю по сэндвичам с медом, которые когда-то делала мне Марго.
Снова пожираю хлеб. Только в конце начинаю чувствовать вкус «Мармайта».
Кожи касается что-то теплое. Прекращаю жевать и снова изумленно смотрю на девчонку.
Она протирает мне лицо смоченной в воде мягкой хлопчатобумажной салфеткой, и чем дольше это делает, тем грустнее становится.
Она распутывает пальцами мои волосы, скользит салфеткой по запястью, и мне приходится есть одной рукой.
По ее щеке катится большая слеза. Глотаю последний кусок хлеба и замираю.
Почему она плачет? Что я сделал не так? Это потому что я сказал ей, что она ненастоящая?
– Я понял: ты настоящая. – Мой голос немного смягчился. – Не реви.
– Мне жаль, что монстры так поступили с тобой. Они забрали Илая, но не бойся. – Она гладит меня по щеке, а голубые глаза блестят и полны решимости. – Я не дам им забрать и тебя.
Глава вторая
Эйден
Настоящее
Это худшее, что могло произойти. Беда в том, что я не предвидел такого – а я ведь всегда умею предугадывать события.
Самая фатальная ошибка, которую только может допустить генерал, – расслабиться и забыть про внешний мир.
Сегодня я был ослеплен Эльзой и ее близостью, был без ума от иррациональных чувств и мыслей и даже не пытался их контролировать.
Так влияет на меня Эльза – может пустить под откос самые тщательные планы.
После вчерашней ночи мне хотелось, чтобы она спокойно отметила день рождения и ничто не могло его испортить.
Что в итоге: я застигнут врасплох.
Итан Стил жив и стоит посреди лаунж-зоны «Встречи» – места, которое мама считала святыней.
Эльза не отрывала взгляда от Итана с тех пор, как он вошел. Ее голубые глаза расширились, а челюсть отвисла чуть ли не до пола. Кажется, она даже не заметила, что ее руки и ноги немного трясутся, словно она не может контролировать свою реакцию на происходящее.
Джонатан держится ничуть не лучше. Его угрожающий взгляд изучает Итана, словно это дьявол, восставший из пепла.