ещё в школу ходишь? – удивилась Инна. – Сколько же тебе лет, девочка-комсомолка?
– Уже в институт поступила! – с гордостью заявила Руся. – В Ленинграде. Отдыхаю перед учёбой! Ещё вопросы будут?
Из ближнего корпуса пансионата, погреться на солнышке перед обедом, выползли пенсионеры. Женщины осуждающе посматривали на молоденьких нарушительниц режима Инну и Ладу, с удивлением рассматривали юную Русю в школьной форме. Мужчины окидывали прелести фигуристых подруг весьма откровенными взглядами. Инна фыркнула возмущенно, заметив и те, и другие взгляды, отвернулась.
– Шла бы ты домой, девочка. Не до тебя, – миролюбиво попросила Инна.
– Видишь, прогнали нас прочь, бедняжек, – пояснила Лада. – Теперь мы – бездомные! Безпалатные! Уезжаем по домам! Весь отдых рухнул! Купаться тут у вас запрещено. Того нельзя, этого нельзя! Винца нельзя!.. Ничего нельзя! – она с презрением оглянулась на пенсионеров на ступеньках. – Тоска! Одно старичье собралось в доме инвалидов! Ужас! – одного из навязчивых, улыбчивых пенсионеров в летней, соломенной шляпе, с улейной улыбкой на багровом, мясистом лице, кто подполз ближе всех, язвительно поприветствовала:
– Здрас-сьте, давно не виделись!
– Куда же вы теперь? – спросила Руся.
– Нахт хауз! – бодро ответила Лада.
– Немчура недобитая! – возмутилась Инна. – Всё из-за тебя!
– Чё эт из-за меня? И чё эт сразу – немчура?! – возмутилась Лада. – Мы с Поволжья будем. Штольцы. Но мы – русские немцы, – переводя разговор на другую тему, обратилась к Русе:
– А тот мальчик славный! Может, он и впрямь с-под воды. Может, там и живёт, на дне! Как Ихтиандра! Видала же фильм? «Человек-амфибия»! С Киндиновым! Красавец-мужчина! Ах, влюбилась бы, не обмочилась!
– Не Киндинов, а Коренев, – поправила Руся.
– Что? – удивилась Лада.
– Ихтиандра играет актёр Коренев!
– Ах! Точно-точно! – обрадовалась Лада. – Теперь запомню. Киндинов – «Песня о влюблённых».
– Романс! – теперь уже Инна раздражённо поправила подругу.
– Что романс?!
– Фильм называется «Романс о влюблённых»!
– Ах, да! Точно! Финансы поют романсы! А Коренев – «ихтиандр! Запомнила! – и запела громко, страшно фальшивя:
– Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно! Там бы, там бы, там бы, там бы пить вино! Там под океаном, трезвым или пьяным, – там нам всё равно!
– Ихтиандра! – с легким презрением, негромко, чтоб окончательно не обидеть подругу, проворчала Инна. – Деревня! – оглянулась на сплетничающих пенсионерок в нелепых, разноцветных панамках. – Хватит! – попросила она Ладу. – Распелась! Погнали в Симферополь, на вокзал, билеты менять! Багаж сдадим! До вечера погуляем по городу. В киношку сходим. И отчалим по домам!
– А пожрать напослед?! – воскликнула Лада.
– Но ты – прожора! – возмутилась Инна.
– Извините, – перебила Руся, обратилась к Ладе, напоминая:
– Как это «с-под воды»?! Ну, морячок…
Изгои