клетке стояло пять человек. Впереди с папочкой в руках старший лейтенант в форме синего цвета. Цепкий взгляд Алика отметил в петлицах эмблемы в виде щита с двумя мечами, синие просветы на погонах и темно-зелёный кант на чёрном околыше фуражки с золочёной кокардой – сотрудник прокуратуры. За прокурорским – четверо в обычной одежде. У двоих вид натуральных бомжей, и аромат они источали соответствующий. Ещё дальше – на лестнице, ведущей вниз, несколько омоновцев с автоматами в руках. При виде раздетого Алика кто-то из них присвистнул.
– Тебе чего, старлей? – невежливо спросил Алик, с досадой подумав о том, что надо было хотя бы штаны и майку натянуть.
Лица у того, что в форме, и ещё двоих, выглядящих прилично, поскучнели.
– Гражданин Поляков Игорь Олегович? – с интонацией утверждения спросил старший лейтенант.
– Нет.
Офицер растерянно захлопал глазами, его спутники, выглядящие прилично, переглянулись.
– Давайте войдём и там уж разберёмся, кто вы такой и что делаете в квартире Полякова,– после едва заметной паузы решительно сказал прокурорский и попытался сделать шаг вперёд.
Но Алик шагнул ему на встречу, закрывая собой небольшое пространство в приоткрытой двери.
– Вы не войдёте, пока не представитесь, как положено, и не предъявите какую-нибудь важную бумажку.
На лице старшего лейтенанта заходили желваки, видно, начал сердиться. Но, тем не менее, достал из папки два листа бумаги, скреплённые канцелярской скрепкой.
– Вот постановление на обыск. Можете ознакомиться.
Алик взял листочки и, не отводя взгляда от лица офицера, сказал:
– Документов не вижу.
Двое из гражданских за спиной старлея достали из карманов красные прямоугольные книжечки и в раскрытом виде протянули вперёд. Алик прочитал, что они действительно оперуполномоченные милиции, а старший лейтенант, доставая удостоверение из внешнего нагрудного кармана, ворчливо спросил:
– Вам мало формы и сопровождения ОМОНа?
– Мне и корочек мало. Сейчас позвоню в отдел милиции, поинтересуюсь, имеются ли на службе сотрудники с такими фамилиями. Внимательно прочитаю постановление и только потом впущу вас в квартиру. Может быть.
Алик качнулся вперёд, заставляя прокурорского отступить, выхватил из его рук удостоверение, молниеносно вернулся в прихожую и захлопнул дверь, едва не прищемив нос старшему лейтенанту.
Для человека, знающего, что такое сигнал «тревога», одеться – секундное дело. Ещё несколько секунд понадобилось, чтобы найти в телефоне номер адвоката Павлова – личного юриста материнского борова. Через пару гудков тот ответил, выслушал Алика, спросил имя следователя, подписавшего постановление на обыск. Сказал: «Следователя знаю, хороший парень, на рожон не полезет. Но ты всё равно не открывай пока, продержись минут сорок».
Продержаться можно было и дольше: входная дверь укреплена второй – мощной металлической; кухонное окно и балкон, не смотря на второй этаж, закрыты витыми решётками. Быстрого