не надо. Тоскливо. День потерян. Можно только разгуляться и пытаться сделать что-то полезное.
Леонова поделилась с Левитиной страшными мыслями. Дома у старшей тётя Наташа поискала в интернете и говорит:
– Платная школа – это газетная утка двадцатилетней давности.
– Утка?
– Ну, так называют лживые новости.
– А зачем они?
– Чтобы заставить людей делать то, что выгодно врунам. Например, распускают слухи о подорожании какого-либо продукта, поэтому люди начинают его скупать, и именно тогда завышают цены. Тогда боятся, что предсказанное подорожание будет ещё больше, и ещё больше покупают.
– И чем выгодно заставить людей верить, что школа будет платной? – удивилась Леонова.
– Ты уверена, что мама в это верит? Не допускаешь, что она это сочинила, чтобы запугать тебя, чтобы ты боялась получить ту оценку, которая ей не нравится? Ведь в этой новости вообще ничего нет про отличников и текущие тройки, – сказала Левитина.
– Значит, и про ювенальную юстицию неправда? Ну, что меня заберут в детский дом из-за синяка или двойки. Я уснуть не могла от страха, – снова начала младшая.
– Конечно, забрать из семьи могут. Но для этого нужны очень серьёзные основания. Например, когда морят голодом, держат на цепи или не дают учиться в школе. У тебя же такого нет.
Раньше младшая Лера и подумать не могла, что мама её может обманывать. Раньше всё укладывалось в картину мира. Хитрая всё-таки мама! Но она ещё говорила, что все неприятности, которые она делает Лере, только во благо и Лера когда-нибудь ей за это спасибо скажет. Видимо, время ещё не пришло.
За первый год учёбы Леонова как собака Павлова выучила: школа – это больно. Не надо пробовать новое, вдруг ошибёшься и будут сильно ругать. Это была классическая невротичная отличница, из тех, про кого сочиняют анекдоты. А Левитина жила в любящей семье, с удовольствием возилась с младшими братьями и сёстрами, не плакала из-за тройки. Но старшая Лера смутно чувствовала, что с младшей Лерой что-то не то происходит, и это не то куда больше, чем страх из-за неотличной оценки.
Во втором классе школьная программа значительно усложнилась. Главным образом тем, что появился английский язык. С первых же страниц учебника идут слова на английском без транскрипций и перевода, песенки. В конце учебника, конечно, был словарь, но слова не в алфавитном порядке, а по темам, что было жутко неудобно. Аудирование было нечётким, учительница сама так говорила. У младшей Леры с дошкольных занятий были разрозненные знания, которые было трудно прикладывать к не менее бессистемному обучению. Английский язык был сплошной кашей в голове: Лера путала буквы и звуки, в обычной речи появлялся уродливый акцент. Пройденные слова благополучно забывались.
Лера пришла из школы и хотела пойти гулять. Мама была уже дома.
– Много задали?
– Не… не очень.
– Почему у тебя тройка по английскому?! Мне аж плохо стало.
– За контрольную