поверхность глыбы помутнела. Силуэт пришельца смазался. Прошло какое-то время, и контуры инопланетной колыбели обмякли, по стенкам побежали ручейки.
– Температура на поверхности плюс четыре градуса!
– Повышение альфа-ритма на ЭЭГ. На кардиограмме пока без изменений.
Теперь было очевидно, что криокамера таяла, и довольно быстро. Ледяная крышка проваливалась, освобождая серо-голубое лицо, запястья и колени. У меня возникло нехорошее ощущение, что собравшиеся здесь проводят опыт в области некромантии, оживляя мертвеца, которого не стоило трогать – по крайней мере, до тех пор, пока не потухнет Солнце. Но они будили его, будили эту тварь, и сей процесс был мне совершенно не по нутру.
Тело пришельца полностью освободилось. Плечи и бедра еще покоились в ледяных ложбинах, которым было не суждено прожить долго. Криокамера оказалась одноразовой, как леденец. В итоге она растаяла, оставив нам мокрое худощавое тело на тонком пластиковом лотке.
Один из ученых неуверенно ударил в ладоши. Его поддержали другие хлопки. Кто-то негромко произнес «ура!». На мой взгляд, все эти овации были преждевременны.
– Мамочки, вот это альфа-ритм разыгрался! – задохнулся врач, явно отклонившись от инструкции по передаче донесений. – Словно он спит и бодрствует одновременно!
– Как у шаманов, – заметил другой, тоже следивший за монитором.
– Ремни! – скомандовал старший Стремнин.
Испытатели за стеклом зашевелились. Через несколько секунд бедра пришельца охватила широкая полоса из толстой кожи. Когда люди перешли к голове, чтобы вторым ремнем зафиксировать плечи, тишину зала разорвал предостерегающий голос диспетчера:
– Не хочу никого пугать, но у нас резкое повышение пу… – Он не успел закончить фразу.
Пришелец вздрогнул и открыл глаза.
Хотя местное сообщество готовилось к этому событию, больше половины зала шарахнулось в испуге, когда на сером лице возникли два белых круга. Голова повернулась. Взгляд, в котором светился древний разум, скользнул по фигурам людей, и в нем мелькнуло затравленное выражение. Пришелец дернулся, поднимая голову и одно плечо. В тот же миг по подземелью пронесся невидимый вихрь. Несколько жидкокристаллических панелей сдвинулись с мест. Со столешниц посыпались клавиатуры, кофейные стаканчики, листки документов, в воздухе, как саранча, замелькали канцелярские скрепки. Позади меня в шкафу с электроникой что-то треснуло и испустило запах горелой изоляции.
– Телекинез! – зачарованно выдохнула Любовь Андреевна.
За стеклом завязалась борьба. Испытатели в желтых комбинезонах не давали пришельцу встать и собирались подтвердить свои намерения, наложив ремень ему на плечи. В ответ последовал невидимый пинок, и одного из них отшвырнуло с такой силой, что бедолага пробил спиной заградительное стекло и, сопровождаемый водопадом осколков, рухнул в аппаратный зал.
– Уко-о-ол!!! – заорал старший Стремнин.
Шприц в руке второго испытателя