Витя не сдержался, почти вслух выругался.
Отчим прищурился, взглянул пристально и добавил:
– Сегодня всё сделаем, покатишься завтра с утра в свою деревню. Понял?
«Ну да, конечно! – подумал Витя. – Он ведь из вредности не отпустит».
Ведь и правда лучше бы не отпускал. Тогда не узнал бы Витя ничего о своём прошлом и жил бы согреваемый мыслью о героически погибшем отце.
Дело в том, что была у Вити тётя Лена, сестра отца. Жили они в одном городе и сотни раз встречались на улице. С её дочкой Таней Витя и вовсе учился в одной школе. Встречаться они встречались, а друг друга не узнавали. Витя вообще не знал, что у него есть родственники кроме мамы и бабушки, а тётя Лена понятия не имела как выглядит выросший племянник да и общаться с ним и его мамой ей совсем не хотелось.
Так получилось, что в ту субботу, когда Витя ни при каких обстоятельствах не должен был остаться в городе, у тёти Лены был день рождения, да не простой, а юбилей. По этому поводу она собирала гостей, и приехали даже те, кого она годами не видела. Приехал и высокий мужчина лет сорока. Он шёл через вокзальную площадь с букетом цветов в руке, когда в него со всего маху влетел лопоухий подросток с радостно-пронзительным криком: «Батя!»
Если бы Витю попросили назвать самый радостный момент своей жизни, то он непременно вспомнил бы про те несколько секунд между узнаванием своего якобы погибшего отца и горьким пониманием того, что тот не желает иметь с ним ничего общего.
Отец был легко узнаваем. Тот же взгляд что на старом фото, только усы исчезли, поредели волосы, наметилось небольшое брюшко. Позднее Вите станет стыдно. Как мог он, четырнадцатилетний пацан, представить, что его отец инсценировал свою смерть, потому что выполнял задание государственной важности и теперь, когда секретность снята, поспешил наконец к любимой жене и сыну, даже цветы прихватил.
Жизнь оказалась банальней и грустней выдумки. Мужчина мягко отцепил от себя Витю, вгляделся в его лицо и, скривившись то ли от боли, то ли от досады, произнёс:
– Ну, ты что в самом деле?
Из этих его слов было совершенно непонятно, как относится он к нежданной встрече. Ясно одно – радости в них не слышалось. Витя застыл.
– Витя? Да? – произнёс отец, как будто у него в городе жила целая рота сыновей. – Видишь ли, в чём дело…
– Ты не погиб? Да? – стоило остановиться и промолчать, но Витю понесло. – К нам с мамой вернулся?
Отец потёр переносицу:
– Ты же взрослый мужик… да… а глупости какие-то… погиб, скажешь тоже. Впрочем, она тебе ничего не говорила?
– Чего не говорила? – у Вити пересохло во рту.
Отец вздохнул:
– Ладно, давай по-взрослому. Без мамочек всяких. Сказать не могла… в общем, слушай. Твоя мама меня очень сильно обидела. То есть не обидела, я думал, что обидела… фу, сложно-то как…
Витя ощутил досаду. Взрослый мужик, военный, а мнётся как