встречаются, а?
– Кто? – не понял тот.
– Иришка с Павловичем. Смотри, сидят вместе, ходят парочкой…
Лёша с удивлением посмотрел на Ню:
– Племянница она его.
– С чего ты взял?
– Да это все знают.
Ню сникла. Романтическая история оказалась всего лишь выдумкой, а ей так хотелось верить во что-то искреннее и настоящее.
Позднее, когда подъехали к гимназии, она повеселела. С восторгом оглядела здание с колоннами, бывшую городскую усадьбу. С раскрытым ртом прошла по ярко украшенным коридорам.
– Зачем им стены крашеные? – фыркнул за спиной кто-то. – Они ж слепые!
Ню обернулась, чтобы отчитать глупца, но так и не поняла, кто произнёс эту фразу.
Первым пунктом культурной программы, как водится, был концерт. Лёша и не сомневался. Устраивать концерты по любому поводу, неважно трагическому или праздничному, любимое занятие директора. Сегодня выступали елисаветинцы. Лёша приготовился страдать.
Первой была сценка из классического произведения, названия которого Лёша не помнил. Но оно совершенно точно относилось к классике с таким-то витиеватым слогом! Актёры на сцене практически не двигались, но диалоги произносили хорошо, с выражением. Лёша даже заслушался. Он мог бы и восхититься, если бы фрагмент пьесы имел чётко выраженное начало и логичный финал. Ни того, ни другого не наблюдалось, отчего возникало чувство неловкости: будто зашёл в комнату посреди чужого разговора и теперь подслушиваешь.
Потом читали стихи. Очень хорошо и с чувством, но стихами Лёша был сыт. Он опустил голову, разглядывая щербатый пол под ногами.
– Помнишь небо голубое и высоких сосен шум? – девушка на сцене чистым уверенным голосом произносила строки неизвестных Лёше стихов. – Я всё помню. Очень долго по ночам мне снился гул. Гул летящих самолётов, свист далёких поездов. Может небо, может сосны тоже давний, странный сон?
– Смотри! Это же она! – Ню весьма болезненно ткнула его локтём в бок.
– Кто она? – не поднимая головы, спросил Лёша.
– Яна Залесская, Лиса.
– Лиса или Яна?
Ню шумно выдохнула. Вот ведь дурак!
– Лиса – это псевдоним. Она под ним стихи пишет. Блог так и называется.
– Очень оригинально! – усмехнулся Лёша. – Только как она его ведёт, если ничего не видит?
– А ты про современную технику что-нибудь слышал?
– Тихо вы! – зашипела с заднего ряда Стрельникова. – Ведите себя прилично! Не в деревне! И вообще, Бочкин, выпрямись! Чего согнулся? Живот болит?
– В деревне будто не люди! – возмутился Лёша, но всё-таки выпрямился, взглянул на сцену и обомлел. У микрофона стояла его Златовласка, та самая с рыжитой в волосах и тёмных очках, скрывающих глаза.
«Не может быть, – думал он. – Это невозможно». Сердце сжалось от непонятного чувства. Он не знал, что это. Жалость? Страх? Отвращение? Нет, точно не отвращение. Тогда что?