юркнула первой – ловко, бесшумно, будто знала, куда идёт. Её белая шерстка на мгновение вспыхнула в полоске света, прежде чем исчезнуть по ту сторону забора. Секунду было тихо, и лишь шорох листвы напоминал, что она всё ещё рядом.
– Осторожно, – донёсся её голос откуда-то из-за досок. – Тут немного скользко, но место просторное.
Следом полез Уголёк. Он недовольно шмыгнул носом и пробормотал:
– Только бы мне не застрять… Щель для мышей, а не для котов!
Он с усилием протиснулся, когтями царапая старое дерево, и, оказавшись по ту сторону, громко фыркнул:
– Тьфу, пыль! И паутина в усы…
Последней решилась Ириска. Она выглядела скептически – как будто очень сомневалась, что всё это достойно её внимания. Сначала она осторожно сунула голову, потом одну лапу… замерла, шевельнула усами.
– Если там кто-то паукообразный, я разворачиваюсь, – прошептала она, но всё же пролезла. Когда оказалась внутри, сердито отряхнула хвост, на котором действительно прилипла тоненькая серебристая паутинка.
– Великолепно. Теперь я как ёлка в паутине.
– Ш-ш-ш, – прошептала Луна. – Слушайте…
За забором открылся другой мир.
Никаких дорожек. Только высокая трава, вьющиеся ветви кустарников и стволы старых деревьев, вытянувшихся вверх, будто они тянулись к небу столетиями. Свет пробивался сквозь листву бледными пятнами. Всё здесь было покрыто тонким слоем пыли времени. Но тишина была не мёртвой – в ней что-то дышало. Что-то жило.
– Как будто мы внутри сна, – прошептала Ириска, вглядываясь в заросли.
– Или в книге, которую кто-то давно закрыл, – добавил Уголёк, и его уши подрагивали.
Луна не говорила ничего. Она чувствовала, как что-то тихо и ласково касается её разума – словно зовёт, словно поёт беззвучную песню. Она чувствовала… тепло. Дом. Он где-то тут. Очень близко.
– Мы почти пришли, – сказала она вслух.
– Куда? – Ириска озиралась. – Тут нет ничего, кроме деревьев и мокрой травы.
– Ты не чувствуешь? – Луна посмотрела на неё широко распахнутыми глазами. – Это место другое. Оно ждалo нас.
Уголёк подошёл к одному из деревьев и провёл лапой по коре.
– Оно живое, – сказал он негромко. – И старое. Как будто оно помнит.
В этот момент налетел лёгкий ветерок – первый за всё время, с тех пор как они вошли в сад. Он прошелестел листвой и, казалось, прошептал: "Луна…"
Кошечка вздрогнула.
– Вы слышали? – выдохнула она.
Ириска и Уголёк переглянулись.
– Что? – спросил Уголёк.
– Меня позвали. Имя. Моё имя…
Ириска прижалась к Луне боком.
– Может, это просто ветер.
– Может, и нет, – ответила Луна, не отводя взгляда от глубины сада.
– Слышите? – прошептала Луна, остановившись. Её голос был едва слышен, но он разнёсся по саду, словно эхо.
Уголёк и Ириска замерли. Да, теперь они тоже слышали. Этот зов снова вернулся, но теперь он был ближе, громче. Он больше не был просто голосом – он стал