не проводили: зачем, если все по сути уже давно ученики, их не надо знакомить ни с учебным процессом, ни с планировкой помещений? Глаза у детей не горели: более способные – гордые, менее способные – печальные. Для них этот день – не начало нового этапа жизни, не познание мира, а продолжение гонки за оценками, рейтингами; учительница знакома, дети известны. Никакого праздника, какое-то серое, аномальное первое сентября, как в антиутопии. Даже в военное время такого не было. Галя имела высокие способности, но предпочтение какому-либо предмету не отдавала, она была не увлечена самим познанием, а хотела угождать и получать пятёрки. Учительница открыла тетрадь, где были записаны номера телефона репетиторов каждого ученика, сверила данные: вдруг что-то изменилось; она считала, что для обучения даже самых умных детей помимо учителя обязательно нужен репетитор для дополнительных занятий.
Потянулись серые учебные дни, механические школьники с высоким интеллектом показывали результаты. Скучно. Отношения между детьми в классе были конкурентные: рейтинг, всё время сравнивали друг с другом, успевающих превозносили, отстающих унижали. Обидно, когда постоянно как шахматная королева в стране Чудес: бежать, чтобы оставаться на месте. Кто-то спросит: "Что ж, теперь не оценивать? Как тогда понять, какой уровень знаний"? Нет, обычное оценивание сюда не относится. Система оценок привязана к жёсткому нормативу и совершенно не зависит от успехов других. Даже если ученик один в классе, его знания будут проверять. У всех могут быть высокие результаты, могут – низкие. Друг от друга не зависит. Каждый может увидеть степень усвоения материала и соответственно действовать. А в этой гимназии царил дарвинизм: выживает успешный. Причём необязательно самый умный, главное, чтобы мог понравиться взрослым. Поощрялись ябеды, нередко можно было в начале урока услышать тоненьким голосом: "А Маша не сделала домашнее задание". Этой Маше сразу же проверяли тетрадь и ставили двойку в журнал.
Дети росли, менялись, но куда большая трансформация происходила с Лидией. Казалось бы, во взрослом возрасте три года ничего особо не значат, что двое, что трое детей – небольшая разница. Но оказалось, что нельзя говорить про комплект из двух разнополых детей. Младшая как отличается! Танзилюшка была милой и приятной. Когда кому-то становилось грустно, она чувствовала и приходила обнимать, лишь Галя её зло отталкивала, поэтому только её младшая боялась. Осваивала бытовые навыки, много двигалась, играла, соблюдала правила поведения. Только вот заниматься не хотела. Карточки с буквами и цифрами сначала грызла, поняла, что нельзя разрушать, и просто перебирала в руках. Учить их содержание просто не хотела, могла забрать и убежать. А ведь ей уже два, через год на курсы поступать. Старшие в этом возрасте уже читали и считали, а тут конь не валялся. Больше всего Танзилюшка любила петь: повторяла из рекламы, отстукивала ритмы на игрушках и даже сочиняла свои мелодии. Но это не будут проверять в гимназии! Им нужны знания. Лидия считала,