в мир другой пока что вхожа.
Не весела и безучастна,
Её душа невозмутима,
Эфир пока её пространство,
Где мысль творит непостижимо.
И, видя в нас несовершенность
Тел и природы нашей бренность,
Её печалит обреченность,
Любви земной предел и смертность.
Но, пробуждаясь постепенно,
Вступает в мир природы тленной,
Любовью землю наполняя,
Как открывая двери рая.
И свет, и тон, и радость жизни,
И всех надежд исток возник,
И дух захватывает вихрем,
Что да, возможен счастья миг!
И в торжестве Природы силы
Все боги радостно встречают,
Зефир и Флора вход почтили,
Её цветами осыпают.
Зефир, бог западного ветра,
С женой своей, цветов богиней,
Союз плотской с духовной силой
Символизируют в картине.
Дочь Зевса и Фемиды Ора,
Богиня смены времён года,
В цветочном праздничном уборе,
Спешит закрыть её покровом.
Новорожденье созерцая,
Красу Венеры прославляя,
Порфирой власти наделяет,
Её, как божество, венчает.
А за спиной весенней Оры,
Склоняясь, ветвями к Венере,
Знак плодородия, жизни полной,
Есть апельсиновое древо.
Дождь из фиалок, маргариток
И белых роз, что, по преданью,
Он не случаен на картине —
Несёт любви очарованье.
Из этих трав готовят зелья,
Чтобы привлечь любви избыток,
Собрав богов благословенья,
Готовят так любви напиток.
И здесь камыш, как символ «скромность»,
Он хочет спрятать красоту
От тех, кто видит в ней греховность,
Что глаз мозолит чернецу.
Но если мысли ваши чисты,
Вас не смутит и нагота,
Находит каждый то, что ищет,
И бес мутит их неспроста.
А вот… Венера торжествует,
Весь Кипр в праздничном цветении,
«Весна» о том благовествует
Шедевром ярким Боттичелли.
Хоть не являются диптихом,
«Весна» как будто продолженье,
Как две сестры – иконы стиля,
Всегда совместны в обсуждении.
Стихам Лукреция внимая,
В сюжет картины полагая,
Поэме «О природе (всех) вещей»,
Явилась иллюстрацией к ней.
И, нá берег легко ступая,
Ковёр цветочный расстилая,
Венеры шествие чудес,
Встаёт вокруг фруктовый лес.
И всё весной благоухает,
Собой Венеру прославляет,
И наполняет всё вокруг
Цветеньем, пеньем птиц, и в круг
Танцуют грации, маня
И жизнь в раю благословя,
Их талиям не нужнà узда,
В них плодородие всегда,
Вуаль и газ их обнимают,
Но мало что они скрывают,
Им нет границ и