Замок стоит в лесу, сюда даже дороги нет. Может быть, кто-то заблудился?
Вернулся Клавдиус, а с ним – высокий человек в мокром плаще.
Теперь должны начаться поклоны, расшаркивания и взаимные уверения в уважении и почтении. Незнакомец откинул капюшон.
Какое неприятное лицо – тонкие губы, острый нос и колючие глаза.
Гость внимательно посмотрел на меня и поклонился:
– Доброго здравия хозяину Совиного Замка, магу Максиму.
От растерянности я забыл этикет. Вместо того чтобы поклониться и сказать ответные слова, брякнул:
– Я не маг…
Незнакомец улыбнулся. Но лицо у него от этого симпатичнее не стало. Обычно, когда человек улыбается, он делается другим – мягче, домашней как-то. А у гостя глаза остались холодными, стальными. Как два клинка.
– Ты ошибаешься, Максим.
Клавдиус кашлянул, и я спохватился:
– Прошу тебя разделить с нами кров и стол.
Никогда не думал, что когда-нибудь скажу эти слова. Когда учил формулы вежливости, всегда думал: зачем? С тех пор как я остался без родителей, мы ни разу не принимали гостей.
Незнакомец сбросил плащ.
– Благодарю. Мне сейчас нужно и то, и другое. Да, прошу прощения, совсем одичал в пути. Меня зовут Маркус.
– Маг? – бестактно уточнил я.
– Просто Маркус, – без выражения ответил он.
Не удивился, не обиделся, не возмутился. И лицо не дрогнуло. Но я почему-то понял, что задел его за живое…
Маркус никогда не рассказывал о себе. Первое время мы почти не разговаривали. Я хотел спросить, откуда он взялся и почему приехал именно к нам, но не знал, как подступиться. Гость оказался молчаливым. Он обедал с нами, но в разговоры не вступал. Поздоровается, поест, поблагодарит – и опять уходит к себе в комнату. Но нелюдимым или мрачным его тоже не назовешь. Он казался задумчивым. Словно решал все время какую-то задачу. Однажды он сказал:
– У вас в замке прекрасная библиотека.
– Фамильная, – с гордостью отозвался я. И с радостью: наконец-то Маркус заговорил со мной!
– Я бы хотел брать книги в комнату. Можно?
Я удивился, но возражать не стал. Кивнул. Сам я всегда читал книги в библиотеке. Маркус чуть улыбнулся:
– Благодарю.
У него постепенно начали оттаивать глаза. Теперь, когда он улыбался, они немного теплели. И острое лицо не казалось таким неприятным.
Маркус много времени проводил в своей комнате. Он закрывал дверь только ночью. Даже когда уходил, дверь оставалась открытой. И я потихоньку подглядывал, делая вид, что просто прохожу мимо. Гость читал, писал что-то в большой книге с потертым переплетом. Так проходили дни.
Потом стало не до него. Клавдиус зачем-то начал водить меня в деревню и заставлял общаться с мальчишками. Я не хотел, но старый слуга оставался непреклонным. Вроде бы и хозяин – я, и что мне стоило просто приказать ему оставить меня в покое? Но я не мог. Седой, сморщенный, сутулый, Клавдиус просто говорил – и я делал. Как будто на нем лежала тень распоряжений от родителей.