заговорила тише.
– Послушай, так было… С другими. С теми, кто связан, как мы – ты и я… Здесь так уже было. И, наверное, будет с нами. С тобой. Даже с тобой. Через несколько дней… Скорее, недель. Может быть, месяцев… Тебе не дадут здесь остаться. Тебе придется уйти. Вслед за мной.
Она подняла на него глаза. И сразу же опустила снова. Таким она не видела его никогда. Да Марк Александров и не был таким. Конечно, она все это знала. Что здесь не просто его работа. Вообще не работа. Полжизни. Одной половиной платить за другую? Какой половиной он готов заплатить?
– Ты слышал? Ты меня слышишь?
– Да… Нет, я… Подожди…
В его голосе впервые с момента знакомства звучала растерянность.
– Послушай, я не забыла. Ты говорил! Столько раз… Что мечтаешь остаться тут навсегда. Но ведь все изменилось. Тут теперь все по-другому. Почему ты молчишь?.. Скажи мне хоть что-нибудь. Значит, даже теперь?
Все давно шло не так. Все вокруг было плохо – но только не он. А теперь он молчит. Молча смотрит сквозь стену. Значит, это все же случится. Таня сделала вдох. Стиснула подлокотники кресла.
– У тебя будет выбор. Марк, ты можешь остаться. Здесь. Не со мной… Ты останешься здесь… Тут ты нужен. Сейчас ему нужен именно ты. А остальное, что было… что у нас с тобой было… Прости за ошибки, за ненужные сложности. За напрасные обещания. Я прошу – уходи. Все когда-то кончается… Улыбнись на прощание? Марк, иди. Я прошу – уходи.
Она сказала то, что хотела. Так, как хотела – безучастно, как зачитывается приговор. Не обвинительный – приговор оправдательный. А потом наблюдала за приведением в исполнение. За тем, как растерянность на его лице сменяется каким-то другим выражением. Как он встает, задевая стопку бумаг на столе. Делает шаг. Переступает через порог, запнувшись у двери.
Темно-синяя дверь так и осталась распахнутой: закрыть ее недоставало сил. Их хватило только на то, чтобы сдерживать слезы. Не пытаться вернуть его – извинениями, обещаниями, просьбами. Не лишать его права на выбор… И следить, как он устремляется в дальний конец коридора, к кабинету за двойными дверями, возле которых – табличка с выбитым на металле названием. Одним-единственным словом. СУПЕРНОВЫЙ.
Глава 2
Май 2009 г.
Если бы кто-нибудь – гадалка или гороскоп – напророчил Татьяне Алексеевой, где ей в один прекрасный летний день предначертано оказаться, она бы от души посмеялась. Где-где? На Суперновом?.. К слову, в гороскопы Таня не верила, к гадалкам не обращалась. Нет, слышать о телеканале под громким названием Суперновый она слышала – а кто не слышал? Но работать? Там?! Суперновый Таня даже не включала. Во времена ее юности подобных телевизионных каналов не существовало – откуда же взяться привычке такое смотреть? Да и вообще, с самого рождения – за год до московской Олимпиады – Татьяна Алексеева вращалась в совершенно иных кругах. Занималась фигурным катанием, училась играть на скрипке, ходила в школу «с углубленным изучением английского языка». В старших классах