поднялся пар: вдоль него выстроился ряд солдат.
Здесь в голове у меня перегорел еще какой-то контакт: выкинул вещи, которые не решался выбросить на аэродроме. В овраг полетели валенки, мыло и прочее вещевое довольствие.
Едва мы успели заправиться, как прозвучала команда строиться. Маслов и Бобров что-то хотели сообщить. Минут через пятнадцать, все собрались толпой возле стоявших на возвышении Маслова и Боброва.
Маслов стал громко называть фамилии солдат, а Бобров вручал им военные билеты, отобранные еще в родных воинских частях. Как только раздача «военников» была закончена, лейтенанты, щедро раздавая пинки и затрещины, приправляя их отборным армейским матом, создали подобие строя.
Осмотрев строй безразличным невидящим взглядом, Маслов что-то сказал Боброву и ушел. Бобров достал сигарету, закурил ее, и глубоко затянулся, выпустив дым через нос, и заговорил.
– Ребята, игры закончились, – он сделал паузу, – мы едем на войну, настоящую войну, где убивают, режут, жгут. – Бобров докурил сигарету, выбросил ее и железным голосом, четко выговаривая слова, выдал приказ.
– А теперь слушайте боевой приказ, дослать патрон в патронник и поставить на предохранитель, мы едем в Грозный, а там нужно быть готовым ко всему.
Как только Бобров закончил, раздались звуки щелкающих затворов, и вдруг воздух прорвал выстрел.
Толпа отхлынула к машинам, на поляне остался труп. Меня почему-то это происшествие не удивило и даже не испугало, больше того – я даже не пожалел этого беднягу.
Мы быстро вскарабкались в свои машины. Лицо бедолаги мне почему-то запомнилось надолго – в широко открытых глазах его застыло удивление. Он лежал ничком, только голова была повернута к нам, в сторону машин, под телом растекалась лужа густо бордовой крови, струившаяся из огромной раны на шее.
Подошли два санитара в грязных халатах поверх формы и стали укладывать груз двести на носилки.
Выводы после ЧП все же были сделаны: оружие теперь держали стволами строго вверх. За малейшую оплошность в обращении с ним виновный получал пару затрещин, подкрепленных солдатским матом.
Я еще раз проверил предохрантель своего АКСУ и устроился в кузове машины поближе к кабине, напротив отдушины в тенте.
Решил в случае нападения стрелять через нее, а пока понаблюдаю, что там делается снаружи. Остальные тоже устраивались так, чтобы быть готовыми к бою. У второй отдушины сел Фикса, а у заднего борта расположили пулемет, для него сдели из вещмешков и спальников что-то наподобие пулеметного гнезда.
Тем временем технику стали сформировывать в колонну. Я со своего места увидел как вперед, мимо нас прогрохотал Т-72. Машины один за другим стали подтягиваться вслед за танком. Наш «УРАЛ» все еще стоял, ожидая момент, когда тронется борт, за которым мы должны идти.
– Откуда вы пацаны? – к нам подбежал грязный бородатый «контрабас» в черной шерстяной шапочке.
– С Твери.
– Держите, – кинул боец в машину несколько