но тепло его тела расслабило принцессу. – Никто раньше не нападал на тебя?
– Я не помню такого.
– А дар раньше проявлялся?
– Ну… было пару раз. Хотя… Мне как-то приснился страшный сон. И, вот, смотри, – она отодвинула волосы от шеи, где еле заметно виднелся шрам словно от зубов. – Мне как-то приснился сон, а на утро я заметила свежие следы от зубов и кровь на постели. Я никому не рассказал об этом, кое-как скрыла все от лекаря и отца.
– Расскажи мне все.
– Я думаю, для тебя не секрет, что мы с Матвеем… ну…
– Любовники, да. Ты можешь рассказать мне все, я знаю о твоем самом большом секрете.
Прочистив горло, Матильда начала рассказ:
– Мне часто снится, что я нашла тайный лаз из своей комнаты на улицу и по ночам сбегаю на воображаемую поляну, чтобы встретиться там с Матвеем. – иногда в таких снах даже была интимная близость. Она была построена исключительно на фантазиях. Но этого принцесса вслух не сказала, а также то, что этот лаз она все-таки смогла отыскать, – Близился рассвет, а значит, нужно бежать в замок и возвращаться к жизни принцессы. Мы пошли разной дорогой, как и делали всегда, чтобы никто не заметил нас вместе.
Путь занимал немного времени, если не нужно шифроваться и прятаться от стражи. Виляя между домами по узким улочкам, я услышала шум, доносившийся от площади казни. Вроде бы никого не собирались завтра наказывать или вздергивать, чтобы подготавливать виселицу. Наконец любопытство взяло верх, и я пошла на звук.
Площадь казни, именно так называлось это злополучное место, которое нанесло мне детскую травму в реальной жизни. Территория была вытоптана, на этом месте не росла трава, оно и понятно, для крестьян нет большего развлечения, чем смерть соседа, который будет умирать в муках и на которого они сами донесли. Я была в курсе, что иногда казнили невиновных. У помоста стояли два стражника, которые с усмешкой на губах смотрели на старика, стоявшего на возвышении. Это не был мертвец, а очень даже живой сухой старикашка, одетый как отшельник: серые истрепанные лохмотья, длинная белая борода, изрезанное лицо морщинами и бородавками. Он вещал на свою небольшую публику, явно желая привлечь побольше слушателей:
– … да вернется Драконий Император, да возродит он армию свою великую, тогда поплатится людской народ за жестокость. Он вернется в наш мир, чтобы очистить его от преступников и убийц! Его верные слуги-драконы вернут былое величие, отомстят своим обидчикам! Оросит поля кровью грешных и грязных, чтобы прокормить урожаем всех чистых и непорочных! Да настанет новый цикл! – стражники уже начали смеяться в голос, обсуждая, в какой момент придется остановить старика, чтобы не получить телесные наказания от командиров. Веровать в Драконьего Императора запрещено официально во всех графствах, а тем более в столице, так как он – символ смерти, гибели человечества, однако кроме графства Алмазов, где ему начали поклоняться, и то только до недавнего времени, никто и не решался ему молиться.
Размяв кулаки и достав оружие для устрашения, два крепких мужика направились